Я нигде и я повсюду

В глазах печаль! На сердце боль!
От слов – не горько и не сладко,
И душу ее дожевывает моль…
Для всех она… увы – загадка!
С грустью вечный поединок,
Ни слез, ни смеха не дождетесь!
И счастья ее лишь жалкий обмылок,
Убьет…если к нему прикоснетесь!
Для всех огонь, в душе – слаба!
Ни смысла нет, ни цели…
Ее не пугает жизни тропа,
Просто указы «как жить» уже надоели!
Ее любовь забыла полюбить,
Да и она ее почти не знает!
Она помнит то, что хочет забыть…
Она себя саму уже не понимает...

Жизнь её угла сплошная
Ну а доза свет в окне
И для всех теперь чужая,
Нет покоя ей нигде

Вся душа в шприце увязла
И надежда уж погасла
Ведь не выбраться ни как
Хоть и кажется пустяк

Снова ломка, снова доза
Ведь без дозы никуда
В прошлом классная девчонка
Не вернется никогда.

И через пару лет в подвале
Вздохнет она в последний раз
И вспомнит светлое начало
И день когда рассвет угас

И вспомнят лишь друзья быть может
Девчонки добрые глаза
Погасшие от черной грусти
Пути...

Идешь ли стадом по протоптанной дороге,
Плывешь ли косяком в застоянной воде,
Ты никогда не убежишь от многих,
Таких же винтиков крутящихся в нигде

Так просто говорить, что всё зависит
Лишь от желанья нашего и сил,
Что вдохновенная борьба приблизит...
Приблизит что? Ты сам себя спросил?

Мучителен и выбор из числа немногих
Пустых извилистых течений бытия.
Считать ли подвигом обгон убогих,
Или назвать при этом дураком себя?

В пустующей квартире гуляют сквозняки,
гоняются пушинки друг за другом.
Сюда мы не вернемся, пусть даже вопреки
всему, что стало смыслом... И по кругу

не станем мы кататься в трамвайчике, - зачем
нам ворошить нелепые обиды?
Все было очень мило... Сладчайшая из тем
звучит Шнейцгоффера - Сильфиды.

И мы такие точно - ночные мотыльки
и призрачные тени в этом мире.
В пустующей квартире гуляют сквозняки.
Зачем нам ворошить нелепые обиды?

"Нас" - не было нигде, - всегда поодиночке
в...

Наскребла муки на чудо-пироги.

Спекла в печи - сладки, горячи.

По вкусу тебе, лучше нет нигде.

В них тайные мечты и звездные лучи,

любовные песни - споем их вместе.

Разделим все кусочки на дни и на ночки,

потехам-усладам и маленьким чадам.

На долгие годы, с нами чистые воды.

Пироги румяны, нету в них изъяна.

Если вдруг тихо-тихо листва зашуршит,
Если ты вдруг придешь, тихо скажешь: "Прости"...
Если дождь будет лить, но мы будем вдвоем,-
Мне покажется, что в мире всем хорошо,

Что нигде нет войны, все счастливы как я,
Что растут лишь цветы и что все-ерунда.
И покажется раем мне дождь за окном.
Тихо-тихо усну и забуду о том,

Что бывает война и скупая слеза
Упадет с зачерствевших от боли ресниц...
Итогда будет все, все как впрочем всегда,
Но забыть этот сон не смогу я уже...

Я лучшего ещё не написал... лишь потому, что есть ещё дилемма
О тех стихах, что в жизни тот лишь преуспел, кто написал прекрасные поэмы...
Но я попробую опять свой стих сложить и посмотреть на всё, что происходит
Глазами светлыми, моей большой любви, что от меня к тебе исходит…

Я так люблю, как ни любил никто тебя до моего признания...
Я так люблю, что для тебя готов пожертвовать собою в наказание...
Не осуждай за грозные слова мои... Лишь от любви теряю я рассудок.
Я так люблю... пять...

За минуты покоя, минуты страданий,
За минуты сомненья, минуты желаний.
За всё то, что дороже всех мигов земли,
За все те мимолетное вздохи луны,
За холодный и резкий февральский мотив,
За тот день когда ветер меня победив,
В сладострастной агонии крики взмывал,
До небес и до солнца - холодных зеркал....
Когда разум мой сонный так ярко сверкал,
Когда сердце и руки, небесный оскал....

Да - я искал,
Но вернулся опять я на призрачный старт,
Но вернулся онять я в тот солнечный март,
Но...

О, Знающий Истину, Господи-правый! Хранивший меня в гармонии с Собой!
Я пришел к Тебе с правдой, и смиренно прошу Милосердия, для всех, кто разрушил мой Мир и покой.
Боже! Верю в Тебя, предаваясь Твоей Справедливости! Я не лгал и не крал.
И гордыней своей не грешил. Бедняку помогал, и земли я чужой не отнял,
Оскверненьем Святынь не испачкал я рук и души.
Я осознанно жизни чужой не сгубил, и не сделал ей боли,
но свою жизнь, прости, что не в силах я был защитить.
Боже, будь милосерд...

Книга вторая. Песнь четырнадцатая. Мировая Душа.

Пришел ответ нежданный на ее искания.
В далеком мерцании умственного пространства,
В устье пылающем был виден сияющий столб;
Казался он вратами затворенными, размышляющим в радости
Убежищем завуалированным и бегством к мистерии.
Прочь от недовольного, поверхностного мира
Бежал в грудь неизвестного,
Туннель и скважина из Божественных бездн.
Нырял, как будто в мистичное русло надежды
Сквозь многослойную, бесформенную, немую самость...