Я не волк

Льется над лесом песня простая.
Песня о звездах, о скором рассвете.
Ищет певца взъяренная стая,
Вцепятся в горло, как только приметят.

След отыскали, зажали в кольцо.
Мертвая хватка голодного волка.
Замер певец с побледневшим лицом.
Перед глазами – рябь алого шелка.

Грома раскаты отзвуком смеха.
Солнце сияет в величии гордом.
«Все мне под силу. Боль – не помеха.
Буду я петь и с разорванным горлом».

Муж запил. Дочка заболела.
Родной завод пошёл ко дну.
И ты, дошедши до предела,
Завыла в голос на луну.
Не эхом на сквозном просторе,
Что раскололо мир вокруг -
Тысячекратным волчьим воем
Откликнулась Отчизна вдруг!
Рыча, стеная, проклиная
И по-звериному скуля,
Она откликнулась – родная,
Допрежь безмолвная земля.
И бомж матёрый дядя Ваня,
С утра успевший залудить,
Стальными скрежетнул зубами:
«С волками жить – по-волчьи выть!..»

* * *

То бранная, то бражная потеха…
Ох...

Кровь в глазах волка.Оборотень?
Нет! Мы все немного
Оборотни...

Улыбаюсь, а душа,
От тоски на части рвётся.
В ней тревога всё круша,
Потушить сумела солнце.

Сжало болью тело в ком,
Напряжение рвёт жилы.
Чтобы мир не знал о том,
Засмеюсь я, собрав силы.

Нет участия, а жалость,
Не приемлю я душой.
И гоню я тела вялость,
Верх не дав, взять над собой.

Ложь слова — больной не нужен,
Никому я средь людей.
И открыл я зря им душу,
Натоптали они в ней.

И печаль в ней воет волком,
Отобрав её покой.
Мир взворвавшись в ней, осколком,
Ранил...

У медведя дел полно,
Нужно съездить на гумно,
Дом подправить и забор,
За медком собраться в бор,
Пашню надобно вспахать,
Сном себя не баловать.
Вдруг он утром занемог,
У медведя ноет бок,
Ходит Миша сам не свой,
В думах Мишка с головой!
Как же к пашне подступить,
Зиму всю без хлеба жить?!
Да медведю нет преград,
Был по жизни Мишка хват,
На работу волка взял,
И теперь не горевал,
А чуть позже взял лису,
В самый раз болеть ему.
Волк к работе приступил,
Он в труде с волами был...

У козы полно забот,
Не один в домишке рот,
У козы детишек пять,
Ей кровати не знавать,
Накормить их нужно всех,
Нет во времени прорех.
Как-то раз, коза в слезах,
Ту уду нашла в кустах,
И на речку, прямиком,
В думах горьких об одном.
Вдруг козе навстречу волк,
В рыбной ловле знал он толк.
Рыбы волк тащил мешок,
Рыбий запах с ним волок.
У козы мелькнула мысль,
Страх козы над ней завис:
«Волк, хотя и сущий бес,
К волку есть мой интерес!
Рыбка будет, волк, моя,
Обману, глупец...

Поймал однажды волк в лесу больного зайца,
Хотел уж скушать, ухватив его за яйца,
Но заяц наш большой хитрюга был с рожденья,
Внушить пытался лишь благие убежденья:

-В законах писано, что всем больным поблажки,
Их пролечить, здоровье чтоб чуток поправить,
На них охоту снять, депрессий поубавить,
Чтоб привлекали позже их тела, мордашки.

А коль поймал совсем больного инвалида,
То отпусти его, чтоб не было обиды,
Иначе будешь по закону ты наказан,
Закон с природой, справедливостью...

Ежик по лесной тропинке
Топал. На колючей спинке
Белый гриб, пыхтя, он нес.
Тут, ему навстречу лось.

Лось, с могучими рогами,
Возвышался над кустами,
Он у дерева стоял
И зеленый лист жевал.

- Эй! Сохатый! Как делишки?
Как лосиха? Как детишки?
- А! Привет, колючий бок.
Вижу ты нашел грибок.

- Да. Спешу домой, к ежихе.
Ну, пока. Привет лосихе.
Путь хотел продолжить еж.
Вдруг, закапал с неба дождь.

Вот, под деревом ветвистым
Лось и еж укрылись быстро.
Видят заяц к ним...

Что ты воешь,
На луну, друг серый волк.
Что ты смотришь,
В неба чёрный потолок.

Вой тоскою,
Будоражит и зовёт.
В жуть покоя,
В ней потери боль живёт.

Взглядом грустным,
Луна смотрит в мир с небес.
Светом лунным,
Околдован ночной лес.

Ярость буйства,
И безмерная печаль.
Страстью чувства,
Остудил вой неба даль.

Что ты воешь,
На луну, друг серый волк.
Мы с тобой лишь,
Отбываем жизни срок...
Марковцев Ю.

А жизнь, как вальс, проносится в полете,
Кружит под снегопадом и дождем
Душа парит под музыка на взлете
Мы к небесам уверенно идем.

А жизнь, как сон, он сказочно прекрасен,
И вдохновляет и кружит в тиши.
Зачем страдать, приглашены на праздник,
Мы молоды и дивно хороши.

Несчастная любовь легко оставит,
Нас не коснутся беды и хандра,
Мы счастливы, к чему же нам лукавить?
И вдохновенье ждет уже с утра.

Пусть где-то оборвется горечь скрипки,
Нас саксофон эротикой манит,
И это...