Я не приемлю робкости смирения

Больно - невыносимо,
больше молчать - нельзя.
Стать второй Хиросимой
может моя земля.

Грех отпусти смиренной,
не о себе молюсь:
как неразумно надменна
пленница мрака Русь.

Старые ноют раны:
мало в миру любви.
Купол закат багрянит,
Спас утопив в крови.

Мне надоело уступать.
Бояться правду говорить.
Чтобы конфликтов избежать.
Стремиться ложью чувства скрыть.
Свой гордый нрав с трудом смиряя.
Терпеть нападки наглеца.
Желанью воли не давая.
Как следует побить глупца.
Мне говорят - в смиренье сила.
Мне говорят - так Бог учил.
Но мне такая жизнь не мила.
Я взял однажды - да побил!
Да так ,что он не взвидел света.
Так не должно быть меж людьми.
Неправильно конечно было это.
Но как приятно чёрт возьми!

Я стал свободным от любви.
Во мне спокойствие: как странно...
Прошел туман в глазах моих -
И безмятежно, безымянно
Теперь по улице иду,
Не зная имени иного,
Как В Полночь Выкравший Звезду,
Как Ставший в облике Святого.
Он скажет: "Здравствуй, милый сын,
Люби, страдай, учись и веруй,
Смиренным будь и будь простым.
Покорным будь, но тоже в меру".
И я подумаю: "Зачем
Когда то я на путь тот вышел,
Чтоб тихо, робко, как никем
Стать в ряд с Всезнателем-Всевышним?"

В пучину капля с вышины упала.
Ходили волны, ветер выл.
Но бог, узрев смиренной веры пыл,
Дал капле твердость высшего закала.
Её в себя ракушка приняла,
И вот в венце властителя державы,
Признаньем доблести и славы,
Блестит жемчужина, прекрасна и светла.

Ну, сколько можно громко говорить?
Ну, сколько можно заставлять всех слушать?
Ну, сколько можно рассужденьем бить
И заставлять внимать чужие уши?
Ну, сколько можно наслаждать себя
Столь громогласным бесполезным словом?
Ну, сколько можно знать свое лишь «Я»
И сотрясать других и вновь и снова?
О, неуемный, беспокойный ум,
О, слабое, увы, дитя природы,
Предпочитающее размышленью – шум,
Всем надоевшее словесностью до рвоты.
А знаешь ли, есть аскетизм ума,
Не позволяющий, в стремленье к...

Когда бы знал ты точно Волю Бога
И прямо в сердце - вряд ли б отступил,
Ты б стал другим и шел настолько строго,
Что никогда б, и в малом не грешил.
Ты стал бы неудобен прямотою,
Ты стал бы независим средь рабов
И не прельстился вечною игрою
За власть и славу в мире простаков.
Ты б каждый шаг умом сверял с Владыкой
И поступал бы так, как хочет Он,
И, неподвластный страху, гневу, крику
Лишь в сердце б знал, в чем Истинный Закон.
Не привлекался б ты земным талантом
И гениальность вряд...

Попятилось время. Попрятались души
В бетонных трущобах забыв свои тЕльца
Но ходят как встарь… околачивать груши
Народных преданий… герои-умельцы

На щуку надеясь, ища самобранку
Бредут до ларька из квартирных сортиров
Похмелье погнало их всех «спозоранку»
Искать для охрипшего горла «протиру»

И «Русской души» закипающий чайник
Найдет оправданье любому эксцессу
«Соседи все суки… гАвно…. не начальник…
Какая из Клавки… простите… принцесса?»

Себя индульгируя происком НАТО
Засильем...

Научи меня, Боже праведный,
Как мириться в жизни с потерями?
Где теперь искать, выход правильный?
Коль, уже ни во что не верю я…

Дай терпения, чтоб не встать на путь,
Тех, кто вышел в окно отчаянно.
Да прости им грех, что навек уснуть
Захотели они нечаянно.

Мне смирения помоги найти
С тем, что больше мечты не сбудутся.
Дай мне сил дойти до конца пути,
Где душевный пожар остудится.

Огради меня ты от ревности,
К той, что в ночь уведёт любимого.
Излечи мне душу от гневности...

Поэт не тот, кто пишет скромно в стол,
Спроси его, не растеряв приличий:
«Стихи твои готовы стать крестом,
Чтоб автора распять, иль возвеличить?!»

«Готовы! Что ж, печатай наберясь
Спокойствия и мудрости Сократа!
Услышишь, что из грязи сразу князь,
Что их читать – пустая время трата!»

« Ещё один незваный Мандельштам,
А может быть непризнанный Есенин!
Стихи твои – язык, набивший штамп!
Борись за них и будешь неврастеник».

«Стихи, когда глаза твои блеснув,
Распахнуты на найденное...

Ночь – картинка для мечтаний,
Сколько их – бессонниц там,
У границ воспоминаний,
Где живёт моя мечта…

Где-то рядом греет лампа
От мирских обид, сует,
Кот смиренно греет лапы,
В полумраке тает свет.
Тихо музыка играет,
Замолкая через миг,
И с души печаль стирая,
К звёздам рвётся напрямик.

Солнца нет. Да нужно ль солнце,
Если есть предел всему,
И в надежде полусонной
Сердце просится во тьму…

А во тьме всё то же небо,
Те же мысли, что в душе,
Я живу, свободе внемля...