Я не приемлю робкости смирения

А мне бы не здесь, не вчера, и никак,
А, впрочем, совсем это даже не важно,
Сметаю остатки всех мыслей за так,
И чищу конюшню событий бумажных.
Надеяться нужно, но, только на что?
Покой не всегда панацея смирений,
Укутаюсь в мыслей сумбурных пальто,
И буду тонуть в ожиданьи, в сомнениях.
Летать – не летать? Очевидно – летать!
Икар, поднимающий планку фантазии,
Ему не дано меня просто понять,
Что я сумашедшее чудо из Азии.

Снимай свою кольчугу,
Положим край войне!
Зачем мы лжём друг другу
И каждый сам себе?

В тяжёлых килограммах
Нависших красок снов
Мы бродим в анаграммах
Далёких добрых слов.

Забыть бы всё хотелось,
Простить разлуки век,
Чтоб снова жизнь распелась
Теченьем наших рек.

Застыло чувство в позе,
Пестря струёй обид,
Душа в анабиозе
То стонет, то скулит.

Не дарит время вести,
Лишь в сердце бьёт насквозь –
Когда-то были вместе,
Однажды стали врозь.

И вера постепенно
Всё тише...

А на пороге Рождество!
Смиренно вихри затихают...
Со всей Вселенною родство
Сердца невольно ощущают,
Со всей Вселенной как одно
Печаль и Радость собираем
И в этот день души окно
Христу сильней приоткрываем.
Желаю всем преодолеть
Долгов земное притяженье
И невесомым став, взлететь
И в небе звёздочкой гореть,
Познав и вечность и мгновенье!

Несчастный раб в железных кандалах,
Дрожит при свисте болетворной плети.

С кровавыми следами на руках
В стенах, колючей серебристой клети.

Хозяин норовит раба сломать,
Нагрузкой и и тяжелой каторжной работой.

Пытается моральный облик в нем уничтожать,
Убить надежду, стать счастливым и свободным,


Лохмотья грязные покрыли его тело
И жадный холод постоянно причиняет боль,

И жуткий плети свист он слышит то и дело,
В следах ударов, ало проступает кровь.

И в нем рыдает ум...

Ты мой, в душе, в сознаньи в сердце,
С тобой дышу в едином ритме.
Любовь к тебе само блаженство,
И повод для открытой мысли.

Цвет глаз - окошко к вдохновенью
Не слышу злых, я предреканий
Здесь, нет малейшего сомненья
И нет причины для страданий.

Уста, столь нежностью смиренной,
Молят о долгом поцелуе,
Что так прекрасен, несомненно,
И душу ласково волнует.

Пытаюсь жить начать с начала
Прогнав все мнимые невзгоды
От комплексов я так устала
Какие отравляют годы

Зачем себя...

"О драконах, не слова" - говарю я подружке
Мой Дракоша "не в духе", посжигал мои книжки.
Стал огнём он метать, был ужасно он злобный
Не достал он покушать...просто был он голодный

Он стонал и вопил: - "Ой, голодный, голодный,
Съем тебя на обед, будет в пузике полно..."
Но..., а я не боюсь, я совсем не из робких
И шантаж не по мне и пустые уловки...

Будь смиренней Дракоша...и меня ты не кушай,
Приготовлю тогда замечательный ужин...
...Отдыхает Дракоша, наевшийся в сласть
Ну, а я...

Нам не бывает грустно в тех мечтах,
Чей цвет разгорячён желаньем.
Не распрощаешься подавно, как сейчас,
Своим смиренно-вешним расставаньем,
Цветка остуженным теплом,
Да растворённым взвесью осознаньем,
С ушедшим за границу песен детства маяком.

В писаньях, сгинувших за морем, слов прямых не сыщешь,
Похожих и созвучных направленьем,
На отзвуки цепей и башмаков,
Прогулочного шага искупленья,
Как радуги зачищеный покров,
От смежности основ и разложенья.
Остановиться бы и выглянуть...

Немного жаль, что рыцарство ушло
И честь уже частенько не в чести,
Но Женственность с тех давних пор цвело
На далеко не женственном пути.
И как привычно в наши времена,
Что женщина в семье - всему оплот,
И воин, и кормилица она,
И на плечах мужчин своих несёт.
О, Женщина! Взвалила на себя
Хранительницы бремя очага,
Судьбы удары молча, не скорбя
Выносишь как покорная слуга.
Ты - нежность и суровость тоже - ты,
Ты - верность, ты - надёжность, ты - Огонь!!!
Ты - самые...

Любовь, в голове шипит слабое слово усталости,
В сердце после ее ухода не осталось даже жалости.
Ощущение боли и одиночества губительно
В душе забивает признаки жизни стремительно.
В глазах уже нет того блестящего рассвета,
Что приносил мне радость день за днем
Тому, кого уж нет, не нужно света
Мы полетим в приют ночной, за руки держась, вдвоем.
Быть может там найдем смирение, покой
Тем самым ранам будет суждено зажить
Я не хочу уже страдать, тем более любить,
Хочу испариться из мира...

Навязывая мне своё родство,
Иные очернить меня пытались,
В строку мне лыком нагло приплетались,
Своё прикрыть пытаясь воровство.

Но не родня я многим
И не друг.
Мой путь
Моим несчастьем обособлен -
Иду я им,
разбит, но не озлоблен,
Врезая глубже осознанья плуг.

Моим хлебам наверно зреть и зреть,
И урожаем не спешить гордиться:
Чтоб в вас зерном Добра перевариться,
Мне в жерновах придётся умереть.

Навязывая мне своё родство,
Пожалуйте за мной в святые дали
Сквозь жернова...