Я наверное заболела

1
А к празднику ( Чтоб «оторваться»! ),
кой, накануне, должен быть,
уж гости начали съезжаться
( Об оной дате - да забыть?! ),
и кое-кто в господском доме
( по факту: жаждая в истоме )
привал нашли - в «святых местах»,
а кто-то жил - во флигелях,
ну, а другие, рангом ниже,
к приказчику ( Уж снизошли! ),
а третьи, с податью пришли,
к священнику, впустил чтоб, иже…,
а вот четвёртых, балаган,
жил у зажиточных крестьян…
2
Конюшни были ( Да сверх меры! )
полны дорожных лошадей,
где...

От безделия устала,
Няньки-мамки, - все одна.
Загрустила дочь вассала
У открытого окна.

Там годами одинков
Открывался леса вид.
Говорят, отец Иаков
Основал в нем тайный скит.

А над ним поют всё птицы,
Хорошо наверно там;
Рыщут воры и убийцы
По лесным глухим путям.

И не знает пеший, конный,
Что страшит его сильней:
Дикий зверь, бандит бессонный
В царстве духов и теней.

Вот поэтому, наверно,
Из далеких едя мест,
Каждый молится безмерно,
Он берет и нож...

Как оказалось трудно верить мне,
Весь мир - одно большое совпаденье!
И что-то кроется в святой луне,
Наверное, одной лишь ей я верю.
Как оказалось трудно мне дышать,
Когда уходят лучшие мгновенья.
И что могу я людям рассказать
Кроме любви и в ней же заблуждения?

Бестактная, бессовестная боль,
Она совсем не вовремя приходит.
И я опять борюсь сама с собой
Когда тем временем всем верховодит
Она, и лишь моя боязнь уйти
Так не поняв и не оставив в жизни
Крупицы, что напомнит обо мне...

I. Есть сила молчанья

* * *
Мои великие затишья—
Сиденье у незримых ног,
Когда неслышимое слышно,—
Продли их Бог... продли их Бог...

Мои глубокие безмолвья
У моря на краю земли.
Когда почти не плещут волны,—
Продли их, Господи, продли...

Мое блаженное успенье –
Успенье мук, успенье вин,
Когда меня все мене, мене
И, наконец, есть Ты один...

* * *
Запрятаться в келью, зарыться в берлогу,
Спуститься к вселенскому дну,
Быть самою маленькой ракушкой Бога...

Я не знаю чего тебе надо.
Никогда я не изменюсь.
И всегда - всегда с тобой рядом
Притворяюсь, что веселюсь.
Я высматриваю взгляды,
Чтоб увидеть любовь твою.
Я не знаю чего мне надо,
Знать, что любят или люблю?
Проиграй мне хотя бы в ссорах,
Я и так словно вещь твоя!
Погибаю от разговоров,
Где и нет понимания.
Мне так мало наверно надо
Чтобы ссор не случалось вновь:
Плитку белого шоколада,
Чашку кофе. Твоя любовь
Мне всегда была непонятна,
Для тебя и вся жизнь...

Матушка землица ты Родная!
Кое для кого... ты стала уж чужая.
Кого на белый свет ты нарожала?
Наверное, какой-то планете подражала...
Эти дети... у тебя на шее, что творят?
И тебя же здесь хулят.
Кровь из тебя живой качают,
А тело живое... на куски разрывают...
Наверно пора бы... уже приподняться,
Чтоб от груди обнаглевшие... могли оторваться.
Да на мирную работу... от безделья бы податься,
Чтоб ты смогла... дыхнуть, подняться...
Раны свои залечить
И по новой начать жить...

Перенести куда? Желательно поближе,
К той теплоте порхающих ресниц.
В зеркальность глаз, как отражений свыше,
В певучесть слов, за силуэты лиц.

В роман, который часто кто-то пишет,
Где краски светом отражаются в лучах.
Ночной порой его наверно слышат,
Но думают, что это только в снах.

Перенести куда? Наверное в то время,
Когда ошибки можно совершить.
Когда от чувств бывало вдохновение,
Когда не нужно никуда спешить.

Когда вокруг смеющиеся лица,
Одарят безвозмездно теплотой.
И...

Галерея сия появилась
Постепенно, холст за холстом.
Кисть художника отразила
Мысль его в изложенье простом.


История эта полна удивленья.
И мало таких, кто поверит в нее.
Но мир в ней описанный дышит волненьем,
Которое радует или гнетет.

Она мне открылась, когда был я молод,
Когда еще был неиспорчен судьбой,
Когда я желал утолить знаний голод,
Когда вся природа была мне родной.

С тех пор стал я тверже, стал тяжелее.
Уже мне неведомо чувство родства
С природой великою, что...

На клотике чёрный колышится флаг.
летит по волнам бригантина
на всех парусах – поворот оверштаг –
знакомая с детства картина.

Горластая птица вцепилась в плечо.
Оскалился шкипер чумазый.
Колотится сердце в груди горячо
под старой толедской кирасой.
Плюмаж заменила холодная сталь –
пусть будет добыча богата.

То ласковый бриз, то холодный мистраль –
суровые будни пирата,
пришедшие к нам с пожелтевших листов
до дырок зачитанной книжки.

Наверное, к этому втайне готов...

«Как мне фильм? Ну не знаю, хороший вопрос,
Я смотрел на тебя, на лицо, на твой нос,
Сюжет фильма потерянный был для меня,
Когда рядом склонилась твоя голова.

На груди я почувствовал жар и ладонь,
Ты, прижавшись, шептала «любимый ты мой»,
Показалось, что сердце мне грудь разорвет
И к тебе само в руку без слов упадет.

Да, там, в фильме стреляли, погони…любовь…,
Но мои мысли были с тобой где-то вновь,
Я уже сомневался, туда ль мы пришли,
Если нас распирало от страсти, любви.

А ты...