Я и дама

Es sheint mir, dass gefallene Soldaten,
Die man sehr lange noch erwarten wird,
Grabstaette nicht im Feld gefunden hatten –
Sie ziehen, als die Kraniche im Wind.
Bis heute noch seit den blutroten tagen
Hoert man von oben irhen shrillun Ruf…
Vielliecht darum kann niemand etwas sagen
Als dieser Zug sich oben langsam ruert…

Ich sah sie abends oft forueberziehen,
Sie schnuerten meine Seele schmerzenvoll…
Dort unter ihnen ist ein Platz geblieben,
Ein kleiner Platz, den ich einnnehmen soll...

Мы Вас приветствуем, увы, не в модном стиле!
Но как могли, хотим вам пожелать!
И как смогли, не будьте вы в придире,
Слова от сердца и душой сказать!

О женщины! Своею красотою,
Вы всех мужчин свели с ума!
Мы в любим вас и этого не скроем,
И вряд ли б скрыли, это знать судьба!

Не выразить словами то, что в сердце,
Своими мыслями возносим дам
И потому позвольте, вместе с сердцем,
Все эти строки посвящаем вам!

Пусть каждый день приносит вам удачу,
Богатство в дом и преданных...

Полок из кедра, воздух чуть горчит...
Плеснул на каменку Пузатый щедро,
Она ж, в ответ, рассерженно шкварчит,
Опрастывая дерзко паром недра...

Народ, не выдержав, присел гурьбой:
«Ну кто ж так поддает? На что похоже!»,
Под фетром уши свернуты трубой,
От жара вся в пупы... мурашках кожа.

Не знаю здешних правил - я лишь гость...
Ух-х... жар валит по животам и лицам,
В пару видна дубовых листьев горсть,
Прилипших к чьим-то толстым ягодицам.

А пар все пуще гУщит - звуки глуше...

Не держите меня!
Не вяжите меня!
Дайте ветра глотнуть
Полной грудью хоть раз.
Дайте поле прошить
Резвой рысью коня
А потом утонуть
В глубине карих глаз.

Не будите меня
На зоре росяной.
Вы не рвите мой сон
Не топчите мой бред.
Знаю, силы иссякнут
Весёлой весной.
Пусть же длится мой гон
За остатками лет.

Что осталось мне спеть –
То спою я всё сам.
Даже голоса медь
Никому не отдам.
Даже ноты одной
Я не дам изменить,
Пусть девятой волной
Обрывается нить
Моей жизни
Такой...

Он позвонит сквозь ночь распустив мои сны,
Он как ласковый дождь долгожданной весны
Он так нужен мне здесь, только жаль...
Я не крикну ему «Приезжай»
Он, конечно, приехать хотел,
Он бы с ветром ко мне прилетел
Только тянет ко дну тяжкий груз –
Я к нему никогда не вернусь
Буду имя его в сотый раз повторять
Только даже в бреду я не дам ему знать,
Как безудержно важен он мне,
Равнодушной, стоящей в окне
Безнадежно смотрящей на жизнь
Мне так крикнуть хотелось «Вернись»
Только душит...

На воде я пишу Твоё имя,
Будоража спокойную гладь,
И склонилась плакучая ива
Над моею душою опять.

Беспокоят усталые мысли
(Не забыть мне их, не забыть),
В тишине этой мёртвой повисли,
И не знаю как дальше мне быть.

Исчерпав все ресурсы терпенья,
Утопив боль предательств в вине,
Придаюсь вновь своим я забвеньям,
Изменяя, как прежде, себе.

Вспоминаю последний день встречи,
Летний парк и скамейку в тени,
Когда стихло, гуляли под вечер,
И вокруг никого, ни души.

Безучастным...

Он был скрипач и, как Паганини,
Играл на одной струне.
Его в округе все дамы любили
И звали домой к себе.

А он любил лишь одну, но эта
Замужней была давно.
Он ей свиданье назначил и это
Муж наблюдал в окно.

Она все ждала - не пришел Паганини
Ни к ней, ни к себе домой.
Просто в ту ночь его задушили
Все той же одной струной.

К твоим словам я холодна?

Простишь, когда я растопчу
Все то, чем я сейчас живу?
Моя зажившая душа
Вдруг вновь тоской охвачена.

Поймешь, когда я закричу,
Но не тебе, а в темноту,
Как раненый в охоте зверь,
Почувствовавший сил потерь?

Отпустишь, если я решу,
Что больше жить так не хочу?
Ведь по ночам я все одна...
Не может быть - это судьба.

Забудешь, когда я уйду
И фразы прочь не пророню,
И не заплачу, как она,
Я не хочу искать слова?

Пойдешь ли ты за мною в след
Не...

Бесценные строки написанных в юности писем,
Заботливо спрятанный в бархат рубашки тюльпан,
И взрослая жизнь, предающая тысячу истин, --
Вот их не написанный, но настоящий роман.

Живут не по правилам, времени не подчиняясь,
Вчерашние мальчики, мудрые не по годам.
Ошибки любви, умирая и снова рождаясь,
Вплетаются в образ навеки прекраснейших дам.

Уйдя от толпы, конформизм отвергая как слабость,
Они не боятся извечной судьбы Дон-Кихота.
И сладкая боль, и полынью горчащая радость...

В селе Яблонька на взгорье
Парень жил, звали Григорий.
Чудаком там слыл известным,
Славным был он, интересным.
Его дружбой дорожили:
Горе, радость с ним делили.
Для всех он подход имел,
Тайной Жизни Григ владел.
Григом-люди называли.
А зверушки понимали,
Им он тоже свой по крови:
Скольких вылечил от хвори,
А от пуль и стрел он спас?
Всю жизнь помнит это барс.
В благодарность, он дал Григу
Хлеба тёмную ковригу:
«Хочешь барса жизнь вкусить?
Стоит только откусить,
От ковриги лишь...