Я еду

Опять о давних временах я поведу рассказ.
О них поведал ветер мне, спокойно, без прикрас.

Когда-то здесь жила семья, обычная, как все.
Был кров, и хлеб всегда имелся в достатке на столе.

Но не богатыми они свой век земной вели,
Пахали, сеяли зерно, так жили, как могли.
А вечерами за столом беседы там велись,
О том, как было б хорошо украсить свою жизнь.

Росли и дети в той семье, всё как у всех, всегда.
Но дочь одна на удивленье всем прекрасною была.
Все любовались, стар и млад...

Жизнь меня загнала в стойло,
В ней за всё плачу с лихвой.
За одежду, еду, пойло,
И за крышу над собой.

В ней и счастью, и печали,
Есть граница и цена.
И за всё, что в них забрали,
Свой трибут возьмёт она.

А разумные пределы,
Просто выдумка умов.
Тормоза для слишком смелых,
Бесшабашных простаков.

Погибают не от боли,
А от страха перед ней.
От нехватки силы воли,
И от слабости своей.

И большим и малым стойло,
Волей судеб жизнь даёт.
В ней, как все, искал путь свой я,
И...

Рождённый ползать, летать не может?
У Бабочки ответ ищи!
Она тебе дороги все укажет,
Раскроет каждому пути.

- Какие крылья? Мне не упасть бы!
А до земли рукой подать.
Но что же "включит", чтоб успеть бы
До смерти Бабочкою стать?
Реальность гусениц понятна:
С собратьями искать еду.
Однако ж очень то занятно,
О чём и речь я здесь веду:
Природа выдала возможность
Реальности те поменять
И, применяя трансмутантность*,
При жизни Бабочкою стать.

Иди к раскрытию талантов,
Подумай...

Шепотом белой розы
В отражении окна
Есенин обнял берёзу
И в сердце пришла она

Огнём на вершине неба
Звезда проходных дворов
Дарами отжики с хлебом
И очень приличный плов

Гадал на кофейной гуще
А карта на стол легла
Актёр в пикардийской пуще
Шанс на восток взвела

Прелести спелых яблок
Груш партизанских гном
Песни бродячих бардов
Душ распознав геном

Льются по сельским хатам
Люд продолжает жить
До примирения с братом
Будет кого простить

Братец ты мой юдашный
Вольный...

Владимир Шебзухов


По еврейскому фольклору


- Изя, друг! Купи слона!
- Скажешь таки, слон – не кролик!
Головная боль одна;

Не поместится в мой домик,
Разоришься на еду.
Стока денег не найду!
Предложи другое мне.

- Двух – лишь по одной цене.
Правда, Изя, я не вру!

- Шо сказать могу… Беру!

Некуда бежать мне и не скрыться,
От судьбы — себя не превозмочь.
Мечется душа как в клетке птица,
Ползёт время, день сменяет ночь.

Быль не стала явью, врут легенды,
Спят герои их в глуби веков.
Сказок ложь, над злом добра победы,
Жизнь работа, за еду и кров.

И мечту размыла повседневность,
Быта меркантильной суетой.
И меж звёзд, дороги бесконечность,
Никогда, не тронуть мне стопой.

Серая обыденность мещанства,
Мир во мне разъела словно ржа.
И в ней не желая растворяться...

Апрель на исходе, весна уж в разгаре,
А поле кукурузное не убрано в овраге…
Осенью дожди не дали её здесь убрать,
А может у казака не хватило рук опять.

По осени кукурузу золотую убрать…
В зиму мышам на еду не оставлять,
А может, призвали Родину защищать!
Поэтому и весной некому её убирать.

Вот и стоит не скошено здесь это поле!
Так как казак на передовой в окопе
И никто не знает, вернётся ли он домой…
Может посля бомбёжки, не останется
он живой.

Не сбылОсь о чём мечталось,
С тем что было, не срослось.
Сломав планы все сучайность,
СорвалА, событий гроздь.

Вышло всё из под контороля,
В ссоре с миром, мы живём.
Он асфальт сверх жизни поля,
Раскатал судьбы катком.

И полос не стало светлых,
Жизнь вся, чёрным полотном.
И нет сил, во мне мир съел их,
За еду и кров трудом.

И погас огонь желаний,
Плоть не греет чувства страсть.
И предел моих мечтаний:
Ниже плинтуса не пасть.

Не сбылОсь о чём мечталось,
С тем что было не...

Люблю тебя - твердят колёса.
Ночь бездонна.
Летит вагона колыбель в тревожный сон.
И любопытный глаз луны – зрачок лимонный
всю ночь качается вагону в унисон.
Люблю тебя, люблю тебя – светло и горько
на стыках рельсов незатейливый рефрен.
А за окошком, обгоняя, катит в горку
июнь веснушчатый в бейсболке набекрень.

Я еду в лето, ветерок листает шторки,
моей пустой тетради белые листы.
Люблю тебя – звучит колёс скороговорка.
Не может быть, чтобы её не слышал ты

2010-06-02

Коль нанялся в барбосы,
То гавкай рьяно, спр'авно,
Чтоб лаем услаждался
Начальствующий слух.
А коль прикажут боссы,
То рвать на части надо
Того, кто показался
Им ненавистным вдруг.

Коль гавкаешь ты рьяно,
Тебе и будка будет,
Ошейник с цепью звонкой
И в миске кость всегда.
А, ну, как гавкнешь мимо
То сапогом по морде,
А то и плёткой злобной,
Получишь иногда.

Когда же постареешь
И устрашать не сможешь,
Обузой ты им станешь,
Сжирающей еду.
Тогда они, скорее,
Того, кто...