Взлететь

Не ври себе — ведь не обманешь.
Забившись в нишу — там сгниёшь,
И выжить — не поможет ложь.
Нет вечной жизни — в Лету канешь.

Не торопись — даст спешка хаос.
А в беспорядочности — буйство,
В нём позабудешь сна искусство.
А без него ждёт тела вялость.

Не медли — горе в опоздании.
Не всё — возможно наверстать,
Иль повторить — начав опять.
И боль поселится в сознании.

Обид — не собирай в себе.
Не даст взлететь тебе их тяжесть,
Лишь отберёт из жизни радость.
И будешь — ты не рад...

Паутины серебрянной сеть,
Ветер бросил на луг заливной.
Ей теперь уж никак не взлететь,
Перепуталась с мятой-травой.

Куст ракиты над шумной рекой,
Наклонившись, с волной целовался.
И умывшись, прозрачной водой,
Отраженьем своим любовался.

Неба купол бездонною синью,
Мир накрыл, став ему потолком,
Мяты запах смешался с полынью,
Горько-свежим, тревожным комком.

Весь в смятеньи зашёлся кулИк,
И разрушив покой тишины.
Над водою волнующий клик,
Будоражит, как чувство вины...

Всё хорошо... только сердце моё бьётся тише...
Просто на чувства ко мне... был отмерен лимит.
И не взлететь… просто в небе я лишняя...
Держит меня... притяжение Земли.

Крутится шар... я быть может стою вверх ногами...
И в голове моей что-то... безумно шумит.
Кровь бьёт по венам моим... словно цунами...
Держит меня... притяжение Земли.

Всё хорошо... и никто никогда не услышит...
Отчаянных криков и стон из груди.
В книге судьбы... однажды грехи будут списаны...
Держит меня...

Прикосновения нежные, плавные,
Тело доводят почти до истомы.
Силы в бою этом наши неравные,
Я дилетантка, тебе всё знакомо.

Пальцы так быстро гуляют по коже,
Что голос мой ну ни как не успеет.
Ловко ты делаешь всё, осторожно,
Ну, а движения греют и греют.

Вот невесомость уже подступила,
Плечи готовы взлететь как ракета.
Где я и что я, я просто забыла,
Только бы ты продолжал со мной это.

Только бы руки владели бы телом,
Я подчиняться готова до боли.
Снова и снова с тобою...

В каком-то сумраке дневном
Жизнь пролетает безвозвратно
И в этом сонмище людском
Грехов лавины многократны
А так хотелось бы взлететь
В прозрачность неба беззаботно
Шутить, смеяться, песни петь
Жить смело, ярко и вольготно
Семья людская многогранна
Презрев законы бытия
Себе самой наносит раны
Яд льется в чашу жития
Кто, как безумства остановит?
И можно ли остановить?
Что время грешным нам готовит?
Нам быть людьми, или не быть?

Будни, как будни. Бури, как бури.
Ты не особенный и не отдельный.
Видишь: в глазах пятничных гурий
Данте и понедельник.

Где синусоида падает в бездну,
Чтобы взлететь, очертив глобус,
Ты не находишь себе места,
Но ты находишь слово.

Корочун-трава, огнём душу жжёт,
Она корчится, она мечется.
Под землёй ходы, слепой роет крот,
В небе серебром, рожок месяца.

Корочун-трава, буро-ржавая,
Колко-острая, хлёстко-жгучая.
В ней грех деянья, зло неправое,
И тоска-печаль, бедЫ-случая.

В землю крот — в ходы,
Зовёт спрятаться.
Только боль беды,
В них закатится.

В небо к месяцу,
Не взлететь без крыл,
Ну а лестницу, строить нет уж сил.

Корочун-трава, огнём душу жжёт,
Она мечется, она корчится.
Жизнь полным-полна...

Не касаясь Земли...- разбежаться,
над верхушками леса взлететь.
От восторга полёта - смеяться,
во всё небо от радости петь...

Так легко, по простому - на вздохе,
подниматься аж, до - облаков...
От протёртой, прокислой эпохи,
и от душных, пустых потолков...

Станут мелкими жизни проблемы,
растворятся желания все.
От рутинной избавиться темы,
и от бега с толпой в колесе.

ДТ
08.10.2016г.

Я солнца свет в стакан налью
И, выпив, что-нибудь спою.
Меня услышит только Бог.
Лишь Он поймёт, не будет строг
К моей вокальной высоте.
Не станет дедушкой кряхтеть.
Ни от прокуренных частот,
Ни от зауженности нот.
Он видит истину причин
И знает тяжесть от кручин.
Он слышит зов моих глубин
И знает цену всех седин.
Измерил весь мой алкоголь,
Развратных фокусничаний боль.
Он знает всё. Он ждёт меня.
И я пойду, к Нему. Одна,
Средь пущих «терний и волчиц».
Здесь не проходит фокус...

Опавшие листья мечтали взлететь,
Из сил выбивались, скользя по асфальту.
Хлестала их ветра стохвостая плеть,
Топя в грязных лужах бесценную смальту.

Разбита мозаика парков и рощ,
И крону с деревьев, как шкуру, спустили.
Один лишь скелет, весь обглодан и тощ,
Чернеет крестом на своей же могиле.

Куются морозом оковы земли.
Весь мир наш смирительным цветом окрашен.
Как жаль, не берут облака-корабли
С собою всех тех, кто не сыт снежной кашей.

Но крыльями бабочек, спящих в земле...