Взъерошенный

Две задорные искринки
В уголках лукавых глаз
Пятна пота на простынке
Да взъерошеный матрас

И прогнгувшаяся спинка
На подушке прядь волос
Я люблю тебя Иринка
Без сомнений и без слез

Наши встречи пьяны, пылки
Для тебя пишу стихи
Вместе валим мы в копилку
Наши блудные грехи

Не считая за распутсво
Коли тешатся в крови
Ненавязчивые чувства
Необязанной любви

И кучу без- сожаленья
У тебя опять в гостях
До мозолей на коленях
И до ссадин на локтях

Он был жалок, убог, печален.

Часто кашлял и шмыгал носом.

"Дурачок" — ему вслед шептали

Все подряд, и глядели косо.

Делал вид, что не обижался,

Был приветлив, учтив, радушен.

Притворялся, и улыбался,

Пропуская смешки сквозь уши.

"Смейтесь! — мыслил. — Смотрите сверху!

Я вас выше! Уж я-то знаю!

Ваш удел — мерить вашей меркой!

И за это я вас прощаю!"

Он бродил, незаметной мышкой,

В переулках, где меньше шума,

Спрятан в серенькое пальтишко,

Весь утоплен...

Зарождение нового дня, пробужденья часы...
Кто пытался всем этим обычным вещам удивиться:
Краскам целого мира лишь в крошечной капле росы
Или нотам несмелым взъерошенной утренней птицы,

И немного надменным, несменным немым облакам,
Распунктирившим выси небесные призрачно-белым,
И всю ночь обнимавшим так крепко и нежно рукам,
Заставлявшим всё видеть вокруг сокровенным и целым?

Кто уверует в чудо, тот вмиг перестанет страдать
(Разрывая пространство и время и страхом, и болью).
Даже...

Это был просто теплый вечер
И, наверно, остался б простым,
Если б ты меня не заметил,
Если б я пошла за другим.
Но улыбкой моей очарованный,
(Как потом убеждал ты во сне)
Ты прижался любовью тронутый
К моей взъерошенной голове.
И не важно нам стало вмиг тогда,
Все что было и будет потом.
Не один ты и я не была одна
В этот вечер мы были вдвоем.

Покинул Господь видать Украину...
Подался зараз он на чужбину.
Коль на Украине монстры летают...
На братоубийство народ свой толкают.
Знать пастухи Бога... там мало молились...
Коль такие монстры там появились.
Повсюду летают над той братвой...
Вдохновляя их, - на смертный там бой.
Как видно зверьё собралось неплохое...
За семьдесят лет не видали такое.
Непросто появилось, - оно там в небесах...
Взъерошенных, страшных черных волосах.
А коль в небесах монстры появились...
Знать на...

Раздвинутые шторы от удивления тихи -
Зима пришла под утро.
По белой крыше снежной следов кошачьих точки
Бегут к печной трубе.
Взъерошенные голуби антенну облепили,
Воркуют тихо - пудра
Покрыла ночью землю пушистым одеялом -
Искрится на заре.
Разбросанные тени в смятённом беспорядке
Вминают снег упруго,
Перемещая место от высившегося солнца,
Синеют в тишине.
И тихо, замерев, стою, с раскрытыми глазами,
Не издавая звука,
Руками держа время и наслаждаясь мигом
В нагрянувшей зиме.

Намокло на берёзе платье -
с рассвета дождь как из ведра -
и россыпи родимых пятен,
видны на белизне бедра.

Тепло никак не устоится,
и в общем, некуда идти,
душа - взъерошенная птица -
сидит у грусти взаперти.

Фонарь сутулится и зябнет,
и не пойму, в чём здесь обман -
в саду цветенье майских яблонь
или клочками лёг туман.

Когда душа готова в слёзы,
звонок - приеду, не ложись...
моменты лирики и прозы,
в конце концов, вся наша жизнь.


Валерий Мазманян

Ты сегодня слегка взъерошен,
И как будто пьян без вина,
Этикет далеко отброшен,
Ты смеёшься: - Пришла весна!

Долгожданная, озорная
Утром щиплет за нос мороз,
Днём костром небес согревает,
И не видно нигде полос

Черных, серых, их будто стерли
Ярким солнечным, мягким добром!
И как будто шампанское в горле,
Защекочет и песнь споём

Мы любви и весеннему счастью.
К нам весна и любовь спешат!
Ты скажи весне громко: Здрасти!
Слышишь? Стрелки часов стучат:

Здесь любовь и весна на...

Полночь. Над головою парят овечки.
Купол небесный повешен на лунный рог.
Нам бы, неспящим, порассуждать о вечном,
но мы считаем овец, запасаем впрок.
Скормим при случае их, по одной бросая
в жаркие пасти бессонниц-голодных сов.
Длинная ночь, бестолковая и босая,
в небе гоняет взъерошенных Гончих Псов.
Крыши домов, словно сизые птичьи крылья,
греют жилья человечьего Божий храм -
сколько неспящих счастливцев они укрыли,
благословляя крестами оконных рам.
Ржавые стрелки со скрипом...