Вздох облегчения

Вольна игрой, итог всегда не тлен,
Зависит от удачи – от пророка…
СУДЬБА – порог и человечий плен,
Ставит сети тёмные для подвоха?!
Больна! Голос разума не слышит,
Глоток решительный берёт для вздоха,
Результат! Больной уж славно дышит!
Как велика награда жизни Рода!
И слышишь, бьётся часто пульс. Больна ль?!
Нет! То признак отсутствия предела…
Вольна, так пой. Пусть бесится печаль.
СУДЬБА – же сладострастием взлетела!!!

В доме моём бродит сквозняк,
А на стене плесень.
Я, от тоски, закурю-ка косяк,
Да затяну песню.

В сердце моём переполох,
Не передать словом.
Я подавлю горестный вздох,
И затянусь снова.

И 20 лет бродит сквозняк,
И 20 лет – плесень.
Но до сих пор я курю свой косяк,
И, нате вам, - песню.

Губами… Едва касаясь кожи…
Скользнув вдоль шеи… Довести до дрожи…
Все ниже… Вздохом поцелуев…
Я растворяюсь… Нет, в тебе тону я…
Мой шепот… И твое дыханье…
По венам… Проскользнувшее желанье…
Так нежно… Лепестками света…
Я жду… Твоей руки ответа…
Все ближе… Как ожог по коже…
Быть может… Хочешь ты продолжить?…

Какая красная,
И тёплая кровь.
Струится из раны
Сердце пробито насквозь.
Тихо бежит по руке вниз.
Падает на землю,
Унося с собой жизнь.
Кап! Кап! Кап!
Глухие удары слышу я в голове.
Кап! Кап! Кап!
Врачи из скорой подошли ко мне.
Кап! Кап! Кап!
Измерили пульс.
Я дышала ещё.
Покачав головой сказали:
"Мы не можем здесь сделать ничего!"
Кап! Кап! Кап!
Солнце светило в глаза.
Кап! Кап! Кап!
Кровь из раны текла.
Какая-то тень.
Нежный голос зазвучал.
В свете солнца
Красивый...

Твои дети – дети Бога,
Твои слуги – дети Бога,
Все дающие, берущие
У тебя – все дети Бога.
Все во всех телах – все дети,
Отделенные частицы,
Все, не только человеки,
Дети Бога – все крупицы,
Все живое, неживое,
Видимое и незримое –
Все – извечно дети Бога,
Изначально Неделимого,
Они – дети, они – слуги,
Изначальная их дхарма,
Дети Бога – Бога Руки,
Бог-Отец – их Жизнь и Карма.
Отделенные частицы
От Отца неотделимы,
Все, как бусинки на нити,
Все – в Отце и все – Любимы.
Ты не...

Отворив тихонько дверь,
Проскользнул ты словно тень,
В комнату ко мне один,
Мой прекрасный властелин.

Подошел ко мне тихонько,
Плеч дотронулся легонько,
Прошептал: " А вот и я,
Здесь, с тобой, любовь моя!".

И к губам к моим склонившись,
На плечо облакотившись,
Принял поцелуй мой нежный,
Страстный, ласковый, небрежный.

Обнимая с тихим вздохом,
В гладь волос уткнулся носом,
Замер вдруг ты на мгновенье,
Не спугнуть чтоб то виденье.

Что предстало перед нами,
Но не видим мы...

Нервный треск хвороста.
Запах сочного мяса
собирает волчьи тени
связкой тревоги.

У костра новые гости,
ветром лесных трущоб
вливаются в пение
ночи.

Доспехи черного неба
укрывают таинство тихих легенд,
рассказанных странниками.

Раненная
луна
плавится в ленной
утробе призрачных глаз.

Проходи к огню, садись
кто бы ты не был,
отшельник багряных дорог.

Звон
родников.
Экстаз
шамана.
Свист
разбойничьих шаек
поодаль.

Вздохи
могучих дубов
охраняют сон.

Вы видели, как пенится волна?
Нет, не когда она о берег плещет,
А в миг, когда кругом сырая мгла,
И ветер штормовой свистит зловеще.

Когда и моря и небес объятья
Слились в тугой расплавленный свинец,
И кажется, что жизням нашим, братья,
Ещё по паре вздохов и конец.

Когда крутые гребни, холм за холмом,
Что там твои холмы среди полей,
Встают с желаньем стать могильным домом
Для всех, кто их окажется слабей.

То ноги вдруг теряют ту опору,
Что твердью ощущалась на земле,
То вдруг...

Жизнь блестела, словно твой паркет.
В тишине густых сосновых палок
Женщина качалась в гамаке,
И арахис жареный жевала.

Белый пудель стриженным хвостом
Всё махал, на солнце члены грея –
Женщина читала энный том
Сочинений Э. Хемингуэя.

В щели глаз лились живой водой
Строфы занимательных историй
Про окопы первой мировой,
И о старике, ушедшем в море.

Я был рядом, лучший друг семьи,
А точнее - лучший друг хозяйки.
Ежедневно, с часу до семи,
Рассуждал, качаясь в раскачайке...

Мчит, несёт меня без пути-следа мой Мерани.
Вслед доносится злое карканье, окрик враний.
Мчись, Мерани мой, несдержим твой скач и упрям,
Размечи мою думу чёрную всем ветрам!
Рассекай вихри, разрезай волны, над горной кручей смелее лети.
Скачи быстрее, чтоб легче были нетерпеливому дни пути.
Не ведай страха, мой конь крылатый, презирай бури, презирай зной.
Лети, не станет просить пощады самозабвенный наездник твой.
Печали мало, если я брошу мою отчизну, моих друзей,
Если забуду семью и...