Взаймы

Рукою в небо, пальчики разжав,
Глазами в звёзды--свет их удержав,
Душою--в ветер, окрыляя мысль,
А телом--в реку по теченью в жизнь.

Дорожной пылью опыта набрать,
И с каждой мили строки начертать,
Сердечной лирой тронуть за струну
В благодаренье Сущему всему.

И жить! Пока ласкает солнца свет,
Любить! Как в те семнадцать лет.
И Вдохновеньем Жизни и Любви
Отдать, умножив, взятое взаймы...

Ты, хоть сколько, мне золота дай,
Хоть из золота статую вылей мне,
Чтобы я о тебе написал -
Разрешения Бог не выдал мне.

Сколь даров ему не неси,
Сколь ни гладь его и не облизывай,
Понапрасну потратишь сил,
Лучше раны свои зализывай.

Не оценит даров твоих
Тот, кто дал взаймы тебе золота.
Или целою ты считал
Вазу ту, что давно расколота.

Чистым снегом улицы покрыты,
это след начавшейся зимы,
если нынче осень в дефиците,
значит, рифмы мы возьмём взаймы.
Позолоту смыло, просто, чисто
в городе сегодняшнем моём...
Был бы я богат, как Монте Кристо,
то пролился б рифменным дождём...

Ко мне пришёл под вечер,
Я так тебя ждала,
Обнял тепло за плечи
И поцеловал.
Недолго длилась встреча,
Мне снова ждать три дня -
Тянуться будет вечность
До свидания.

ПРИПЕВ:
И остался мне на память
Твой букет из алых роз,
Он сейчас горит, как пламя -
Обжигаюсь я до слёз.
Но цветы завянут вскоре,
Потеряют розы цвет,
Ожиданий было море
От любви, но счастья нет.

Украдкой я ворую
Мгновения любви,
Но больше не могу я
Так любить взаймы.
Я губы поцелую
И очи карие...

Нет важных вещей вне структуры и слова –
Вне класса нет вида, сказал бы Линней…
Всё кто-то измерил, и тешиться новым
Возможно, но только пришедшим извне.
В чужой парадигме искать ключ к загадке,
Оккамовской бритвой кромсать божий мир,
И быть не скупым, но достаточно кратким,
А, если гореть – как этиловый спирт!

Возможно, всё проще – семья и участок
У речки с забавным названием Стикс,
Играть в преферанс и пить водку – нечасто,
Любить многократно и деток растить…
Один раз живём...

До конца зимы ровно пять минут.
Ровно полбокала гранёной были.
Вот и всё. Ведь где-то меня не ждут.
Вот и всё. Ведь где-то меня забыли.

До конца зимы ровно дважды два
Из-под шарфа синего (в клетку) кашля.
Надрываясь, в бездну летят слова,
Словно день пытаясь догнать вчерашний.

До конца зимы ровно три звонка
В никуда. С отменой. Кусая губы.
Шоколад – любовь. А тоска – фольга.
Начинать сначала – сверх меры глупо.

До конца зимы ровно две строки.
Ровно пара нервных, колючих...

Не зачеркнуть, не переделать, не исправить,
Из песни жизни буквы ни одной.
Местами спетые слова не переставить,
Они событиями стали мне — судьбой.

След путанный в лесу оставит заяц,
Стараясь случай обмануть и жизнь продлить.
Бежит от смерти он в следах теряясь,
Но ему больше, чем отмерено не жить.

Принять смерть может облик хищной птицы,
И камнем вниз упав, бег оборвать.
Или в кустах в засаде притаится,
И пулей меткой, на свидание позвать.

Стремленье выжить, став инстинктом...

1
Сей городишко неказистый,
имён..., излишеств... не знавал.
Лишь дядя ( родственник столь истый ),
здесь, ненароком, пребывал,
Евгения позвав, вдруг, спешно
( Но вышло, правда, безутешно! )
в свою обитель — Сказку-Дом,
по виду — Храм, с большим крыльцом,
да над рекой..., в причудах местных:
Ведь по утрам кричал петух
и, знать, его природный дух,
гнал до красавиц, столь прелестных,
к ночным блужданиям, меж полей,
вдыхая запах шалашей...
2
Вот дядя — скучное создание
( Не оттого...

С долгами - да! Морока и страда!
На время ведь берёшь взаймы чужие,
А отдаёшь - свои! И навсегда!...
Ну почему нечестно так решили!?

Поэт пришел
сквозь пики и кресты,
вразрез всем будням с выправкой военной -

Дать шанс
всей нашей крошечной вселенной
до любящего сердца дорасти.

И в мире оловянно-окаянном
ему водить –
но не блистать вождем.

И он рожден безбрежным океаном.
И он звездой безгрешною
рожден.


Не хмурьтесь вслед поэту:
Нелюдим!
Поэт всегда
среди толпы - безлюден.
Но каждый жест и шаг его – прилюден
и поднят с пламени,
и взят со льдин…


В его руках
становится мрак – ковким...