Выживший

Смотрю в окно и вижу бездну,
Луна, льёт тусклый свет, и звезды,
Рассыпаны по небу, словно пыль,
Там кванты Космоса создали свою быль.
На тёмном бархате красуется комета,
С энергией к земле несётся как ракета,
За нею, догорая, падает звезда,
Там бесконечность, вечность навсегда.
Вокруг есть время, то длиннее, то короче,
Но нет в пустыне Космоса ни дня, ни ночи,
В нём то, что вдоль, то так же поперёк,
Вверху есть низ, об этом рассказал пророк.
Я будто бы во сне увидел, вдруг свой дом...

1
У Ильи у Муромца меч-кладенец.
А у князя в Киеве златой дворец.
Беды на Русь – вражьей силой,
То кладенцу – к битве милой,
Князю – аукать крепкую руку,
Илье – выжить грусть.

Ах, ты, Соловей-разбойник, едрит вошь,
От тебя лишь горе да беда, ну, что ж,
В луке стрела, в поле ветер.
Жизнь так мала в этом свете.
Сокол приметит, и в паритете
Мышь не была.

Припев:
Не к деньгам ты нам,
Соловей-разбойник, свищешь.
Не твоя земля.
Смертушку себе здесь сыщешь.
Проку от тебя
Нет...

Если б не было тебя,
Было бы мне грустно.
Я бы выжил, но скорбя
Письменно и устно.

Я бы проклял этот мир
И страну и небо.
Без тебя и свет не мил
И судьба нелепа

И пуста и холодна
Мне родная хата.
Но спасаешь ты одна,
Скромная зарплата.

Я не каюсь — нет в том проку,
Не исправить тем деяний.
И не людям, и не Богу,
Не нужна боль покаяний.

Я не каюсь — ведь осудят,
Коль не Бог, то суд людской.
Я не каюсь, будь что будет,
Всё моё — во мне со мной.

Я не каюсь — мне не страшно,
Если ждёт огонь в Аду,
Мне не в смерти выжить важно,
Жизнью — дать боюсь беду.

Я не каюсь — прегрешенья,
Я себе сам — не простил.
Не прошу Небес прощенья,
А душе усталой — сил.

Я не каюсь — покаяньем,
Не поможешь никому.
Ведь...

Не гляди на меня с укором,
И не трогай моей души.
Но клеймить скорее позором
Ты, пожалуйста, не спеши.

Поделюсь судьбой не простою:
Потерял отца я и мать.
Так остался один сиротою.
Чтобы выжить, пошел воровать.

Никогда никому не соврал,
Просто жил безотсовщиной я.
Есть хотел, потому лишь украл.
По наклонной пошла жизнь моя.

Не гляди на меня с укором,
И не прячь от меня ты свой взгляд.
Лишь ответь мне, что вырос вором,
В этом разве я сам виноват?

Владимир Сидорук

Верю в истину боли сердечной,
Верю в счастье, что горе хранит…
Лебединая ты моя песня,
Журавлиный тоскливый крик…

Жизнь помяла, побила, но выжил -
Не сломался, живу как - бы так…
Мое сердце так много любило -
Потерял я многих в годах…

От потери не корчился в муках,
Боль тушил я холодным умом.
Знаю - встречу я тех, кто так дорог,
Белым саваном звездных строк.

Но надеюсь, что жизнь не кончена,
И тепло сохраню для тебя,
Чтоб в суровую зимнюю стужу
Согревать всем...

Не раздавлен, не изломан,
Выжат досуха.
Выжжен мыслями и словом,
Огнём всполоха.

Грусть-тревога, дрожь-трясучка,
Руки слабые.
В сердце боль, игла-колючка,
Вырвать надо бы.

Лицом мятым, хмуро смотрит,
Утром зеркало.
В грустном взгляде жизни опыт,
Тела мелкого.

Дышит в форточку ознобом,
Осень серым днём.
На разрыв я выжил пробу,
Выжжен был огнём.

Выжжен мыслями и словом,
Выжат досуха.
В горле вдох, шершавым комом,
И нет воздуха...
Марковцев Ю.

***
Ошибки малые,
избавиться подчас всего трудней
бывает нам от каковых,

однако, именно они-то
нас заранее
и предостерегают от больших.


***
Кто беззаветно служит правде –
всей душою обращён бывает к ней,
и уж тем паче

врагам её не кажет никогда спины,
как и от них же
своего лица не прячет!


***
В отдельных случаях простым лишь
утвержденьем несомненного,
без преувеличения,

необходимо подчеркнуть,
уже успешно побеждаются
и многие сомнения.


***
Беспричинно то...

Здесь для власти целесообразность,
Выше права, в мире жить людей.
Душ скупых, расчётливость и жадность,
В сути свода, всех законов в ней.

Безраздельно, правит дух наживы,
В мире где, у власти капитал.
И напрасны, светлых душ порывы,
Золотой, телец здесь правит бал.

Лишь мешают, в мире денег чувства,
Ведь на них, не может быть цены.
Все расчёты, их ломает буйство,
Безрассудства, взрывы их полны.

Власть тельца златого на планете,
Время денег, сделок и бумаг.
Без них люди, в нём...

Давно уж выжаты все соки,
Сухой я, как осенний лист.
И во мне мир такой же ломкий,
Пустой, как ветра в ночи свист.

Давно стараюсь дышать ровно,
Хожу, лишь на зелёный свет.
И всех условностей, спокойно,
Нелепый, слушаю запрет.

Я не сломался – надоело,
Пытаться что-то изменять.
Стен не пробьёт живое тело,
И мне системы не сломать.

Системы власти капитала,
В которой совесть мира спит.
Её нажива заковала,
В дельцов бездушия гранит.

А из меня мир выжал соки,
Я, как осенний...