Высшее

Все чем пользуются люди,
Части собственности Бога.
Но кому то слишком мало,
А кому то даже много.

Неужели в этой каше
Нет разумного подхода.
Вседозволенность и хаос,
Бесконтрольная свобода.

Если промысел здесь Божий,
А земная жизнь циклична,
Значит входит в планы Бога
Человек эгоистичный.

Тип подобный предсказуем
Для его манипуляций,
Кто то должен светлым силам
Испытанием являться.

Негативный опыт нужен,
Для возможности сравнений.
Без кнута не может пряник
Дать...

Мысль пробила темень ночи: подбивай, брат, сапоги,
С Ходорковским быть не хочешь - к Березовскому беги.
Наш Абрамыч парень хваткий, не библейский скотовод,
Скольких он развёл на бабки у кремлёвских мутных вод,

За туманным Альбионом подведёт всему итог,
Что украл он. Миллионы - благочестия залог,
А когда их миллиарды, ну, хотя бы миллиард -
Распахнуть объятья рады королева, Скотленд-ярд.

Знаменье здесь подоспело, без него никак нельзя,
Мол, шагай до дому смело, ждёт тебя твоя земля...

Утром, скрипнув дверью грозно,
Прикатил дядя Иван,
Осмотрев избу серьёзно,
Лоб наморщил. Вижу пьян.

Мы живём в деревне летом:
Бабка с дедом, я и кот.
Дед ругается с соседом.
Редко кто в наш дом зайдёт.

А сегодня на пороге
Дядька Ванька, высший класс.
Выпил водочки с дороги
И уставился на нас.

Я ел борщ. Он хвать тарелку,
И борщом моим запил.
Я орать, схватил бутылку.
Чуть не выпил, ну дебил.

«На кого ты гладкий* чадо**, -
На меня наехал он. -
Замолчи, орать не надо,
А...

Вокруг весна, порыв душевный,
На дыбе косточки дробя,
Опять я женщин мир волшебный
Вдруг открываю для себя.

Опять тревожит шелест платья,
Изгиб бровей, руки полёт,
Срывая серых дней проклятье,
Бросаюсь в праздник, как на дзот.

И очарованный внимаю
Капели лёгких каблуков,
И, воскрешаясь, понимаю,
Как всё же много дураков!

Средь нас мужчин надутых, важных,
Лицо уткнувших в бизнес-план,
Не слышат, марта воздух бражный
Зимы стряхнул мадаполам!

И не скрывая восхищенья...

— Отец, не знаю как начать мне,
Не знаю стоило ли, но
На мне погибели печати
И мне отныне всё равно...
В забвенье призрачного счастья
Что мир, что жизни суета?
И что житейские напасти,
Где миром правит красота?
«Не закрывай ночами веки...» —
Шептала в полночь мне ольха.
Я отказался от греха
Всем тем, что свято в человеке.

Я представлял себя рекою
И родником в иную жизнь,
Но встреча с девушкой одною
В судьбе сыграла свой каприз.
Смиренен был мой дух отчасти,
Я слушал старших...

Ведь как введениям анальным
Цвет свечек не играет роль,
Масон интернационален,
Будь фараон он иль король,

Иль прочей царственной особы.
Царь Павел Первый был у нас.
Но крест Мальтийский высшей пробы
Его Величество не спас

От рук отчаянных гвардейцев,
Царя душивших в темноте,
Которым ни Христос, ни пейсы
Раввина не авторитет.

Но орден жив и от падучей
Ему загнуться не дано,
Но у меня на этот случай,
Есть замечание одно.

Иной масон доверчив очень
И верит пламенным речам...

Как написать мне красоту любви,
Где в вихре красок полыхают чувства.
То темнота грозы,то проблески зари,
Все это краски высшего искусства
Вот неба синь-в душе покой и тишь,
А вот.гроза и чувства заиграли.
Ты подойди ко мне,моей руки коснись,
И помоги мне выйти из печали.
Вот бирюза волны и солнца светлый луч,
Душа ликует счастьем полыхает.
И вдруг любовь,как солнце из-за туч,
Вмиг краской радуги весь мир мой заиграет!

Ну, что? Нуждаешься в прислуге?
Себя не можешь обслужить?
И покупаешь чьи-то руки,
Но разве эти руки чтишь?
Считаешь, уровнем пониже?
Считаешь, мыслью послабей?
Он – раб тебе, его – не слышишь,
Он тот, чье место у дверей,
Он – не достоин, он – прислуга,
Он тот, кто должен промолчать,
Снести… Он ниже близких, друга,
Ему ты можешь диктовать.
Купил его с его терпеньем,
С его руками и душой,
Пусть трудится теперь в смиренье,
С опущенною головой.
Ты – благодетель, ты – хозяин,
Ты сам...

Вам кажется ведущий под шафе,
Вы правы, он весны сегодня выпил,
И птицы раскричались на душе,
Скворчонок из гнезда, сорвавшись, выпал.
И падая, взволнованно кружась,
В скворца одновременно превращаясь,
Пытается наладить с залом связь,
Порою в помещенье не вмещаясь
Поэт и врач, так трудно совместить,
Бед чёрный хлеб с блистательным апломбом,
Моля за срывы Господа простить,
Вновь вспомнить, что Азов похож на Лондон.
С утра туман, к обеду солнца всплеск,
И ратуша, как Тауэр, прекрасна...

Представьте на минуту древний град,
Стоящий на краю большой пустыни,
У ног его почти засох Ефрат,
Дни плыли нестерпимо холостыми.

Теряли кроны жухлую листву
И даже Шейха сад не плодоносил,
Зной придавал пергаментность лицу
И разъяренность каменным колоссам.

Священник всех призвал на утро в храм,
Молиться Богу о небесной влаге,
Седым власам и молодым вихрам
Пришел черёд сойтись в одной упряге.

На площади, пылающей, как печь,
Смех разразился над одним ребёнком,
Он зонт принёс...