Высшая милость

Сибирь - раздольная страна.
И в центре той Сибири
Девчоночка одна росла
Глазенки, как сапфиры

Ей имя было Суламифь,
Но Председатель - гнида:
"Какая, нафиг, Суламифь,
Ты будешь Степанида.

Одна на всех у нас страна,
Равны все поголовно.
И ты не думай, что вольна
Плевать народу в морду.

И, приподняв со стула зад,
Зашедшись от бронхита,
Вручил ей сухо аттестат
На имя Степанида

А в сердце аромат олив
И бьется имя Суламифь.

***

II
А вскоре началась война
Мужчин...

Когда ты загрустишь, я в ответ улыбнусь
Когда ты не одна, я невольно нахмурюсь.
Лишь увидев тебя, я изведаю страсть
Когда пылкая ты, в этом вся твоя власть.
Когда ты холодна, я надеюсь на милость.
Ты умеешь ласкать и любить, это сласть
А губить, изводить, это просто напасть.
Ты, такая как есть, в этом вся твоя прелесть…

Что-то должно случиться, или уже случилось,
И понапрасну Богу ты за меня молилась.
Между землёй и небом призрачная граница,
Толи там кружит ворон, толи другая птица…

Что-то уже случилось, или должно случиться –
Попеременно с красной, чёрная масть ложится,
И на моей дороге вилки и перекрёстки
И пешеходной зебры стоптанные полоски…

Что-то уже случилось, или должно случиться –
Лунной тревогой полночь в окна мои стучится.
Сам о себе слагаю были и небылицы,
В мыслях перебирая жизни...

Отведу глаза от взора ясного
И тепло растрачу на касанье рук
Не скажу когда черты прекрасного
Лица увижу, сквозь года разлук
Не всегда мечты мои сбываются
И в багряных листьях осени порой
Отзвуки твоих шагов теряются
За предельной памятной чертой
Что напомнит шорох листьев клена
Ветром разносимых по лесам
Осень золотом кольца клеймена
Не дает прощенья небесам
Найди мне вину в оправданье
Свой гнев смени на милость
Пророчество сбывается в гаданье
Наверное, все нам приснилось.

Опять накрапывает дождь в июне
Такая погода в этом году
И пляжи пустынны в забытой лагуне
И море спокойное словно в пруду
Подернулось нехотя кожей гусиной
От капель замедленных серостью дня
Приземистый лес выделялся осиной
Слиянием неба и шумом дождя

На леерах, качаясь виснут капли
Железо ржавеет, хлебнувши влаги
В болотах усталые мокнут цапли
И краска слезает листами бумаги
Краснея охрой, проступает сырость
Набухшее дерево сохраняет воду
И небеса на землю разбрасывают милость...

Вчера ещё в глаза глядел,
А нынче – всё косится в сторону!
Вчера ещё до птиц сидел, -
Все жаворонки нынче – вороны!
Я глупая, а ты умён,
Живой, а я остолбенелая.
О вопль женщин всех времён:
"Мой милый, что тебе я сделала?"
И слёзы ей – вода, и кровь –
Вода, - в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха – Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.
Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая…
И стон стоит вдоль всей земли:
"Мой милый, что тебе я сделала?"
Вчера ещё в ногах лежал...

Я в дыме сигаретном боль развею
И звёздам подарю печальный взгляд.
Мечтаю вовсе не о райском счастье.
Я просто всё хочу вернуть назад.

Хочу вновь маленькою стать на время,
Хочу в объятья мамы, в милый дом.
И не носить сего сознанья бремя,
А просто жить, не думать ни о чём.

Как годы быстро мчатся, жизнь проходит,
Я становлюсь взрослее и мудрей,
И … жёстче! Чаще мир меня находит
В объятьях одиноких тополей…

Мне страшно жить. Билет лежит на полке
В один конец – туда, где правит...

Счастливый и свободный, веет ветер.
Краснеет над горами небосвод.
Закатный час. Прохладный, чистый воздух,
простор и свет...
Мы движемся вдоль Поля,
усталые, открытые душой,
погружены
в житейскую беседу.
И близость ночи нас не тяготит.
Мы не спеша идём, идём по следу
последнего луча.
Почти случайно
мы здесь,
одни,
и первое сближенье,
нежданное родство далёких душ
волнует нас...
В твоих вопросах –
даль и глубина,
в моих ответах –
мир и пониманье.
Как странно...

Медоточивая царица -
Дань богам и красоте,
И заносчивая жрица –
Пламя страсти в темноте,

Ты пряма и непокорна,
Ты – властительница дум,
В одиночестве, безмолвно
Свой оттачиваешь ум.

Каждый день твои игрушки,
Беспокойные рабы,
Тебе дарят побрякушки,
Убегая от судьбы.

Ты надменно лишь хохочешь,
Обнажая блеск зубов.
О, царица, что ты хочешь,
Призывая глас богов?

Медную лелея кожу,
Ты чаруешь всех вокруг…
Твое шелковое ложе
Разделяет верный друг,

Яд, – надежная защита...

Хлестала ночь и плети облаков
Над кораблем спешащим издевались.
Сбивая с ног уставших моряков,
Но руки на штурвале оставались.

Холодный неприступный океан,
Раскидывая белые зарницы,
От шторма был безудержен и пьян.
Корабль метался раненою птицей.

Суровый шквал, что треплет паруса,
Накинулся всей силой неземною.
Молитв, увы, не слышат небеса,
Сокрытые ревущих вод стеною.

Беззвучный крик, треск рвущихся снастей
И вновь исчез товарищ за кормою,
Четвертый день мы ждем дурных...