Высота сто два

Два сердца говорят, о чём-то, тихо…
И разговор их, тонкий, безыскусный,
Сметает все преграды, словно вихрь!..
Давая волю проявленью чувства…

Смелеет нить беседы сокровенной,
И ввысь возносит в пламени и неге
Двух радостью святой счастливых пленных,
Растить Любви весенние побеги…

Два часа для сердца много значат,
Если тропка змейкой в чаще вьётся,
И стук дятла в выси раздаётся,
И комар над ухом тонко плачет.

Если листик глянцевой ладошкой
Машет вслед, росинками сверкая,
И гудят шмели, не умолкая,
Облетая каждую серёжку.

Если каждая минута миг блаженства
Двух часов заветного свиданья,
И поёт душа от совершенства
И не верит в близость расставанья!

Два пути за околицей нашею,
На ладонь мою будто легли,
Две дороги, судьбою мне ставшие -
Словно линии жизни мои.

На одной повстречал я любимую,
Это ты, ангел мой во плоти,
И дорогою этою длинною
Я хочу лишь с тобою идти.

На другую дорожку над пропастью
Я ступал только лишь иногда -
Наслаждался безумною юностью,
Но спасала меня ты всегда.

Моё счастье, моя ты судьбинушка,
Я с тобою судьбу обманул -
Без тебя я ещё бы мальчишкою
На кривую дорожку свернул.

Те дороги - пути...

Стоял на пяти, город на холмах.
Вольный в нём народ, жил могучий в нём.
Он умел любить, он не ведал страх,
И друзьям открыт, каждый был в нём дом.

Крепостной стеной, он не обнесён.
Охранялся он, добрым волшебством.
Тем, кто сердцем зол, был не виден он,
Лишь кто сердцем чист, побывать мог в нём.

И случилось так, что о месте том,
Ворог злой прознал, чародей лихой.
Путь туда нашёл, злым он волшебством,
Войско злых людей, вёл он за собой.

В город птица тот, сокол ясный,
Весть о...

Два друга-джентельмена на дуэли
Стрелялись из-за леди, а она,
Пока они мозги пустить хотели,
Ждала, кому ж из них придёт хана.

Осечка - закричал один в восторге,
Промазал - и в ладоши бил другой.
За что их осудила леди строго,
От возмущенья топая ногой.

"Какая пошлость - заявила дама -
Себя я никому не подарю,
Без крови - это что за мелодрама,
Пойду я лучше триллер посмотрю".

Ушла, в сердцах всю правду им сказавши...
Раз джентельмен - пред ледями не лги!
Не терпят женщины ни...

Стояла ёлочка зелёная в лесу,
Скрывала зайцев, привечала и лису,
Любила птиц, вить гнёзда разрешала,
И никому там вроде не мешала,
Красивая была…
Но на беду для всех, загнали в лес бомжей,
За пайку дохлую, что всем пообещали,
Рубить заставили, и рубка началась,
Такую здесь ни разу не встречали…
Но бомж не тронул такую красоту,
Рука не поднялась, и та осталась ждать,
Но власть опять кормить всех отказалась,
И загрузив машину, в даль светлую умчалась,
Бомжи хотели жрать…
За горло...

Стоит под ёлкой Снеговик,
И ростом Белый не велик,
Три колобка – все друг на друге,
И ровно столько на супруге.

И две уборщицы кричат:
«Где швабры старые торчат?»
А вместо глазок – угольки,
С нетвёрдой воткнуты руки.

И вместо носа у него, Скажите детки
Для чего, морковка воткнута его?

И рядом с ним торчит она,
И в талии она полна,
И знает, что любимый падок,
На них, на этих снежных Бабок.

На голове его ведро.
Чтоб мозги ветром не снесло,
Опасно в школьном том дворе...

Два сердца бьются в такт любви,
Стирая все возможные границы.
Чужие мысли словно огоньки,
Слагают о влюблённых небылицы.
Так пусть кто верен сердцу одному,
Не ищет повода к разлуке.
Пусть верит сердцу своему,
Пусть любит!И к любви протянет руки.

Стоит истома на лугу,
Душистой дымкою полна.
Горит багрянцем свет зари.
Такая дивная пора.

Такой игривый небосвод.
Ночное небо,блеск звезды.
Цветёт полынь,стоит дурман.
Ромашки в поле зацвели.

Стою недвижно, но качаемо –
качаемо внутри себя.
И жду чего-то, жду нечаянно,
себя за кофту теребя.

Почти спокойно,
но простого
«почти» так много в суете,
где ты – почти находишь слово,
почти прощаешься,
везде
почти закрытые глазницы
ползущих чудищ - поездов -
плюющихся людьми.
С косицей
меня проглотят - и - в Ростов...

Стекает время в наши чувства.
Саднит...
Стоишь устало-зол.
Но где же всё твоё искусство –
почти просить!?
глазами - в пол...

***
...Мир убывающий...