Вышел

1
А посреди густого леса
( Что был дремуч... и тем пугал! )
спадала, будто бы завеса...
и мрак, едва, ей уступал,
в мерцании...- лужайкой узкой,
на коей ( Здесь: манерой прусской! ),
свод, возвышаясь над землёй,
слыл укреплением ( Вдруг, бой! )...
и пусть, в столь маленьких размерах
( Зато, по правилам войны! ),
ведь состояло из стены,
а то - из вала, в полусферах,
и рва - приличной глубины
и, соответственно, длины...
2
За укреплением находилось
жильё..., нежданное в глуши...

Для меня этот мир как ребёнок,
Что в песочнице нашей сидит,
Он вышел уже из пелёнок,
Но ещё с удивленьем молчит.

Я смотрю на красивые реки,
На поля, да ещё на леса,
Ну а вижу лишь детские веки
Где искрится от счастья слеза.

Я смотрю, как лавина несётся,
Этот гул весь легко угадать,
Ведь это ребёнок смеётся
И требует с ним поиграть.

Я смотрю на луга и на степи,
На цветы, что дают аромат,
Но вижу как милые дети
В песочнице нашей сидят.

конец

В лунном свете
Со звезд мы сошли
И едва коснулись Земли,
Как тоской заструились.
Форма сковывает пределы любви,
Мир количеств топит духа огни!
Да, израненные и отравленные,
Но не стравленные меж собой,
Пусть оставленные судьбой
И висящие над обрывом,
Но держащиеся за воздух
И не сброшенные душой,
Мы, раскачиваясь над Бездной,
Пьяные от Любви,
Ищем дорогу Домой!
Лимит вышел, контракт завершен,
Карман кармы пуст – долг погашен,
На устах – смерти вкус – в Жизнь рожденья...

Служба каждого солдата,
На смекалку ту богата.
Как-то летом, в час ночной,
Встал солдатик на постой.
Он и голоден и квёл,
Он с тоской глядит на стол.
Только стол тот чист и пуст,
Над столом тот свет не густ,
А старушка перед ним,
Не парит, как херувим,
Перед ним она, как дуб,
Взгляд её совсем не люб,
Бровки хмурит и сопит,
Жадность в бабушке не спит.
Да солдату дела нет,
До её проблем и бед:
- Я, бабулька, есть хочу,
Хоть ворону проглочу!
Только вижу, хнычь не хнычь,
От тебя...

Вы разве ждали ноября?
А я не ждал.Но только зря.
Шуршит дождями за окном,
Как старый гном.

Теперь я верю ноябрю:
Замерз, и больше не горю.
Осколкам лета вышел срок.
Все. Потолок.

В холодном этом ноябре
Я, как Дюймовочка в норе:
Ей надо к эльфам убежать,
Иначе - от крота рожать...

В промозглом этом ноябре
Мне тоже страшно. Как в норе...

Разудалая гармонь
По долам и весям.
Чубчик рыжий набекрень,
Глаз лучист и весел.

--Ты куда же, старина?
На какие бреги?
--А туда, где жизнь смела,
И легка в беседе!

И шагнул в пространство дня
Гармонист весёлый.-
--Ах, ты матушка-Земля,
Север мой суровый!

Райской кущи облака
На тебе восходят,
Глаз озёрная река
Хороводы водит!

Таки вышел гармонист,
Чубчик кучерявый.
Может славить сути Жизнь,
Может жить во славу.

Россия Матушка! Душа страдает...
Сердце на части разрывает.
Трудовой народ гибнет на глазах...
Аж... в душе бывает страх!
Не враги народа уж поселились
И кое-скем за границей подружились,
Чтоб уничтожить Россию из нутри...
Ты мать Россия посмотри.
Повсюду ложь и показуха,
А на деле ведь разруха...
Если конечно чиновника не брать,
Он пристроился миллиарды воровать...
За них душа-то не болит,
На счет потянуть у них хороший аппетит.
От малых хуторов и деревень ...
В России осталась...

Мечтал когда - то: "Я, большой поэт,
Женат на юной, стройной иностранке",
Окурки от дешевых сигарет
Складируя на дне стеклянной банки.
Но вместе с дымом таяла мечта,
Реальность забирала иностранку...
Я видел как вползала пустота
В квартиру… и наполненную банку.
Прошли года, я вышел на балкон —
С почтеньем смотрит на меня округа;
Хороший, дорогой одеколон,
И рядом иностранная подруга...
А на красивом мраморном столе
Окурками наполнена не банка;
И вижу я что в горном хрустале
Для...

Гаснет день трудолюбивый,
Погружался вечер в тьму,
Ходит дрёма по квартире,
Прилегла я, но не сплю.

Словно листья, мысли кружат,
Вышел месяц молодой,
- Как там Нина?* Ей не хуже?
Отвечал : "Была живой".

Что-то вздрогнули ресницы,
Кто-то в стену постучал
И сказал : "Твоей сестрице
Я молитву прочитал".

Может, послан кто Всевышним,
Только голос был мужской,
Был невидим говоривший :
- Путь закончился земной.

*Там - в больнице

*** *** ***

Мысли, как листья, и кружат, и...

На набережной пышной обезьяна
позирует вальяжно, без изъяна.
Плывут красотки в мини, макси, миди,
а в ресторации готовят плов из мидий.
По этой набережной я и ты когда то,
голодные весёлые ребята,
в заштопанной джинсовке и босые,
от рюмки коньяка почти косые,
мы шли с тобою вместе, помнишь? вместе.
Я не была ещё твоей невестой.
В тот год Высоцкий умер, вышел «Сталкер».
Столкнулись в море теплоход и танкер.
Какая то эпоха начиналась.
какая то заметно истончалась...