Вырвалась из вчера

Тот взгляд мной как-будто давно уж изведанный,
Знакомо в нем все до малюсенькой искорки,
Но эти его постоянные грубые выходки,
Внушают сомненье, насколько он верный и преданный.

Смеется, пророй над моими он теплыми чувствами,
Доводит до слез с пребольшим для себя удовольствием,
С надменным таким монотонным, обычным спокойствием,
Без извиненья, внушая мне мысли одни только мрачные, грустные

Я плачу опять, тихо, плачу... рыдаю в подушку,
Но что-то внутри меня держит от нервного срыва...

Пожалуйста, пойми меня хоть раз!
Мне до тебя так трудно достучаться…
Надежды луч уже давно погас
И в жизнь мою не сможет он пробраться.
Я просто умираю без тебя,
И свет не мил, и солнце мне не нужно.
Душа сгорела, тихо и любя,
В холодном мире, грязном и бездушном.
Я отдала тебе и сердце, и мечты,
А ты над ними просто надсмеялся.
Теперь среди квартирной пустоты
Лишь груз надежд несбывшихся остался.
Добей меня молчанием теперь,
А лучше сердце просто разом вырвать,
Чтоб не нести с...

Она живет под гнетом предрасудков,

закрыта и невидима.... Внутри...

Сигналит, превращая в Вечность, cутки,

и силясь, вырваться из западни.

Она кричит, тем голосом беззвучным,

что часто, не хотим мы понимать....

Откроет уши, разве что , везучим,

и тем, что Ждут... и что Желают Знать...

Режу сердце осколками
Бывшего счастья.
Я окно распахнула
В простор голубой.
А по небу лошадки
Заоблачной масти
Убегают за солнцем,
Зовут за собой.
Будь, что будет.
Зажмурившись, в небо шагаю,
Не мечтая увидеть
Уже красоты.
И дышу изумленно -
Я плавно взлетаю…
Отросли мои крылья...
Ведь вырвал их ты?...

Ты прости меня , Таня, родная!
Виноват: угодил на тот свет
и теперь вот из самого рая
шлю тебе свой прощальный привет.
Слышишь? Пес наш тихонечко воет.
Слышишь? В плаче заходится сын.
Видишь? Дождик старательно моет
воробья, что в проеме гардин
бьет крылом жестяной подоконник
и стучит черным клювом в окно,
будто знает, что в доме покойник,
что тебе зарыдать суждено.
Вот хлестнул телефон звонкой трелью,
и тебя от волненья знобит.
Вот сейчас подполковник Савельев
тебе скажет, что я...

Я строил воздушные замки,
А выдулся мыльный пузырь,
В дорогу укладывал камни,
Но вышла тропинка из дыр…

Пытался я звезды сцарапать,
Но спуталось небо с водой,
Хотелось однажды поплакать,
Но вырвался смех, со слезой...

Мысли вышли в чёрный ход.
Начался водоворот.
Мысли выползли в трубу.
Больше думать не могу.
Мысли спрятались в чулан.
Виноват тот мальчуган.
Мысли вырвались в окно.
За окном темным-темно...

Из груди сердце вырвалось птицей бескрылой,
И лежит на ладони комочком остылым.
Но пульсирует в нём страсть любви и клокочет,
Долететь моё сердце к тебе, всё же, хочет.
Разрываю письмо твоё, делаю крылья,
Пристегнул на булавки их к сердцу, красиво!
Лёгкий старт - и с ладоней, как голубь, взлетает
Моё сердце там, в небе осеннем порхает.
Ты лети, моя добрая, сильная птица,
Полети к моей милой любовью напиться.
Расскажи о любви ей моей и обратно,
Возвращайся ко мне, набрав силы...

Написать о любви не --- возможно. Как бред,
Благоухающий Кристиан Диором,
Как выпрыгнуть из-под колес несуществующих карет
Или запеть одному - хором.

Есть чуть давящий спазм посредине груди.
Эта опухоль - жизнь изнутри, как лисенок наружу,
Проедает меня, оставляя меня позади.
Я стою опустевший,
Выпустив душу, -
А она, словно тень у романтиков,
Выбирает свои пути.


***


Уходишь. Провожаю.
Раздерну шторы. Пять утра.
Мне тебя жалко.
А ты одежду, как ноты с пюпитра.

Да...

Новый день, как чистая страница,
Каждый сам ее напишет для себя,
Прошлое конечно сохранится,
Не исчезнет птицей в небесах.

Бывает, что-то хочется исправить,
Страницу вырвать, строчку зачеркать,
А лучше больше светлых дней добавить,
За нами выбор – что потом читать.

Книга жизни с каждым годом больше,
Больше в ней исписанных листов,
Есть моменты сложные, есть проще,
В ней и явь, и образы из снов.

Так порой откроешь, прочитаешь,
Улыбнешься иль слезу смахнешь рукой,
Вспомнишь...