Вырезанный из бумаги

Отпускаю тебя, отпускаю,
Уходи и пусть даст, тебе Бог твой, всех благ.
Уходи-улетай, отыщи свою стаю,
Я останусь один, в мире тихом, сожжённых мостов и бумаг.

Я останусь один и сломаю часы, чтобы время не ведать,
Я останусь один и открою все двери и окна.
Чтобы ветер ворвавшись, унёс все печали и беды,
А потом их закрою, от всех, навсегда запечатаю плотно.

Я останусь один, уж давно никому я не нужен,
Я останусь один, без часов — меж мгновений.
И не зноя жары, во мне нет и не холода...

Завязала судьба душу в узел,
Как же быть — чем его развязать?
Чтобы болью, её он не мучил,
Чтобы в ней, не смог силы забрать.

Как хозяином стать над судьбою,
Если всё уже, в ней решено?
Как течение дел роковое,
Изменить? — Неподвластно оно.

Как найти в себе силы бороться,
Если смысла и цели нет в том?
Если в сердце горит боли солнце,
И сгорели, желания в нём.

Если нет ни к добру, ни к злу тяги,
Если всё уж, давно всё-равно.
Не прочесть на сожжённой бумаге,
Что писал — пеплом...

Когда рождается поэт,
Приходят в мир иные силы,
Сокрыть хотят Небесный Свет,
Сломать его святую лиру.

Ловушек множество в пути
Поставят с опытным коварством.
Без ангелов их не пройти
И не узнать дорогу к Царству.

А коль оступится поэт,
Толпа жестокая ликует.
Вражда, причина многих бед,
С добром из века в век воюет.

Упавший встанет и пойдёт,
Возьмёт перо и лист бумаги,
Глаголом вновь сердца зажжёт,
А Небо силы даст, отваги.

Тарас Тимошенко
28.10.2017

Рыдала свеча над уснувшим поэтом,
И небо молила помочь ей рассветом.
Долги и суровы декабрьские ночи,
И в горе никто не желает помочь им.

Одни только ветки замёрзшей рябины,
К окну наклонившись, зажгли все рубины.
Под взглядом хрустального, лунного света
Они засверкали, как лучики лета.

Разлили спектр красок, мешая с тенями
Озябшими веток рябины руками.
И вздрогнул поэт, потревоженный светом;
Глядит, не мигая, на зрелище это…

И сами собой из души льются строки,
Вливаясь...

Была, раз с мамою в гостях
Трёхлетняя Танюша.
Давно не новость для ребят --
В гостях – всё вкусно кушать!

Вкусняшкой всякою своей
Танюшу угощала,
А под конец конфетку ей
Вручила тётя Клава.

И Танечка, конфету чтоб
Избавить от бумаги,
Спросила : «Где у вас ведро?»
Услышала: «О, Ангел!»

В гостях понравилось всё ей!
Закончилась программа.
Но по дороге из гостей,
Спросила вдруг у мамы:

«А "Ангел", мама, это что?»
Призналась, что не знает.
Ответ звучал: «Не "что", а "кто...

***
Приходят строчки и опять уходят
Лист остаётся белым словно снег
Чтоб что-то сохранилось на бумаге
Всего-то нужно чуть замедлить бег.

Всего-то нужно приостановиться
И свежим воздухом наполнить свою грудь
А может, поутру, открыв глаза, иначе
На этот мир загадочный взглянуть.

И крылья распахнув, как створки окон
Обыденно подняться птицей ввысь.
Совсем немного нужно для поэта
Чтоб в тишине вдруг строчки родились.

Вполголоса читали в бледной комнате,
ВполЛогоса читали, как молитву,
У линии судьбы немой, не мой
Открыт словарь, но буквы в нем забыты.
РукИ простор над ветошью имён...
Мой друг уставший, вдох ты или выдох?
Жизнь утверждений днесь, ты в ней несешь
Ритм, яркий запах, сердцем не забытый.
Блажен сезон сошествия во цвет,
И двери мечены... и Моисей вернулся.
И в сумерки переоделась тень,
И весть вошла, и кто-то обернулся.
О, посмотри как он похож на нас!
Он молвит жизнь уверенно...

Строфа,
Да будет день, да будет ночь
В своем сиянии, в своей безумной сути!
Что мы пытаемся в ней превозмочь
Сквозь седину и алость перепутий?
Встаем на шаг...быть может на крыло...
Внезапно всё...ухаб, порывы ветра.
Непредсказуемое ремесло –
Быть на Руси пророком иль поэтом.
Пальпация, побуквенный симптом
Переворачивания в жизненной утробе.
И где то тут - и север и восток,
И где-то там - ревнующие боги.
Пером по венам, на бумагу каждый слог...
Мир воскрешения - ежесекундное...

Сжигаю на костре свои бумаги,
Сгорает всё, что я им доверял –
Сидел, корпел над ними, бедолага,
А теперь сжёг, как будто потерял!

Не надо перечитывать их снова,
Чтоб сердце лишний раз не бередить,
Рукой на них написанное слово
Вряд ли кого сумеет убедить!

Но есть и то, о чём не забываю
И бережно в своей душе храню –
Всё то, что в жизни только раз бывает,
А остальное – предаю огню!

Ты видела мой голос...
Мой первый голос был осенним...
Листвой окраин он летел,
Империей всех красок жизни смотрел он на тебя.
Ты видела мой голос летним, зимним, весенним
И он лежал, словно добыча, в каждом из времен года...
И он смотрел, как повелитель, каждым временем года.
Ты видела мой голос слабее света, но не побежденный.
Ты видела мой голос мотыльковый,
Он был как шепот шелка, как огонь...
И ты касалась каждого мгновенья,
Где я смотрел в твой обнаженных голос.

Ты видела...