Выгнали за прогулы

Не обещал, обманывал, смеялся в глаза, рассказы-
вая мансы, когда и солнца не видать, зашло, где
вечер благодать и в ночь прошёл, легко, и фиоле-
товым наполнил, оранжевое выгнал вон, и беско-
нечности и звон, колоколов, всё говорило, о про-
шедшем, о пении русалок и о вечном, о золотом,
о серебре, угасшем, покрытом зеленью и дне вче-
рашнем, имбирь и ладан и щебрец, лимона при-
вкус, запах розы, а на зоре, где небо, в слёзы и го-
лубое, белое на нём, тебя укроет, и разбудит, и ще...

Тёмной мутною волною,
Гнев поднялся, захлестнув.
Не владеем мы собою,
В нём душою утонув.

Гнев рассудок затуманив,
Его голос заглушил.
Человека задурманив,
В душе зверя разбудил.

Если с ним не совладаем,
Можем глупость совершить.
Сгоряча дров наломаем,
Будет трудно с этим жить.

Трудно жить с собой в раздоре,
Когда совесть жгёт стыдом.
Когда знаешь что ты горе,
Подарил в угаре злом.

И когда гнев взор туманит,
Прочь прогнать его спеши.
Гнев советом жизнь ломает,
Совесть...

Венец Творенья – человек,
Славяне, негры и китайцы.
Как появились все на свет
Одновременно или нет,
Настало время разобраться.

Когда Творец всех создавал,
Корову или куропатку,
Под рёв зверей и птичий гвалт
Кого и как тогда назвал,
Господь записывал в тетрадку,

Чернил истратил пузырёк,
Трудясь в своей рабочей робе.
Стал с именем любой зверёк,
А человека Бог нарёк
Не как-нибудь - своим подобьем.

Уж это точно неспроста,
Что мы на Господа похожи,
Подобье...

Мелют время жернова.
Перемен ветра гуляют.
Чувства, мысли и слова
Пылью в прошлом оседают.

Быстротечна и хрупка
Жизнь в стремительном полёте.
Прогулялся лишь слегка
И дорога на исходе.

Вся судьба – один прыжок
От утробы до могилы.
Здесь у каждого свой срок.
Пол мгновения от силы.

И казалось бы, что нет
В этом смысла никакого.
Все стремленья наши – бред,
Всё впустую, право слово.

Все старанья – суета.
Всё равно всё смоет в Лету
И забвения вода
Растворит следы победы...

(старый выпуск)

На свете невозможно прожить без дураков,
Им стать совсем несложно, я сам уже таков.

На пальцах я считаю участников теперь,
Они ведь убывают, и это так. Поверь.

Букет я сообщаю последних новостей,
Ведь я переживаю за «домовских» детей.

На Венцеслава точат ведущие зубы,
Он корки часто мочит, дошел до стыдобы.

Бородина поставила условия ему,
На путь иной направила, ведь дело шло к тому,

Что выгнать его надо и про него забыть.
Покинуть ихо стадо, он стал...

А что сейчас о жизни вы узнаете, друзья?
О жизни вы узнаете сейчас буквально все!
Хотя не понимаю я о жизни ничего,
Вам по секрету расскажу немножечко еще.

Жизнь такая штука, интересная вообще,
Если ты глаза откроешь, будешь ты летать!
Есть одна заминка, серый дяденька в плаще
Может пошутить и враз мечту твою отнять!

И тогда не полетишь ты, тихо поползешь,
Медленнее, чем ходить ты раньше мог!
И тогда ты в жизни пользы вряд ли принесешь,
Пока взад тебя не вдарит кожаный сапог...

Сидели два апайца
Напротив галереи рам,
В городе БедЛам.

Сидели молча,
Саша курил сигарету,
Настя рисовала его за это.

Решив прогуляться,
Пойти за штанами,
Настя включила в наушниках Махараджа Свами.

Тут синяя птица
Слетевшая с небес,
Сашу за шею утащила
На другой конец,

Летя, Саша видел горы, облака, природу
И понял что все разной породы.

Настя не расстраиваясь о потере Саши,
Закурила сигарету
И пошла по своим делам дальше.

Всё равно – подыхать,
а погоня уже близка.
Холод держит за глотку,
костлявый,
сковал ноги.
Финку вынул товарищ,
а в небе полно песка,
и могилка, видать,
мне отмеряна
при дороге.
Камешки, камешки, самоцветы, золото,
это только кажется, что крадём от голода.

А душа прогуляться пошла
на большак,
свистит,
вестовая нагнала,
и пуля вошла в затылок,
На обочине рядом
дружок, невзначай,
сидит,
раззевалася череда и
полно кобылок.
Камешки, камешки, самоцветы, золото,
это только...

Мне не хватает осенью азарта…
И за окном… и в венах — моросит:

на серые проплешины асфальта…
на тусклые квадратики такси…


Сентябрь опять колымит — на Арбате,
прохожих загоняя
на портрет…
И душу… лихорадит… листопадит…

Сейчас бы… чай с медком…
да пропотеть!…


И выгнать вон — нервозность и обиды!…
И перестать листком кружиться вниз…

НА ЧТО ЖЕ ВЫ УСТАВИЛИСЬ, ДЕБИЛЫ?!
Я ж не на паперть встал…
а на карниз!…


Я ж не медяк просить — у вас собрался…
Я просто...

В небе сером и пугливом,
Где осины луч дрожит,
Рыжий коршун над заливом
Как на привязи кружит.


Ночь приходит, налитая
Тайным вздохом и травой,
Он всю ночь во тьме летает:
То дозорный, то конвой.


Только ты его не бойся.
Пусть кружит – он лета ждет.
Не для нас он эти кольца
В низком воздухе плетет.


Пусть кружит… Никто не знает
Сколько нам еще кружить.
На ветру трава сгорает.
Да осины луч дрожит.


Так однажды в непогоду
Средь притихнувших болот
Грохнет выстрел...