Выдохся

Прости, старик, я снова не успел,
Я никуда теперь не успеваю.
Случайных дел почти не забываю,
Совсем никчемных торопливых дел.
Мы в этой жизни только раз живём,
Но только раз из жизни и уходим.
При скверной или солнечной погоде
Всевышним уготованным нам днём.
И только запоздалое: - Прости!
И выдох сыновей: - Ещё мы живы!
Все истины мирские нынче лживы,
Апрельская земля дрожит в горсти.
Она ещё накроет столько тел.
Извечно так и было, и пребудет.
Я успевал и в праздники, и в будни...

Я люблю, когда в лёгких строках
звуки строятся в нотную табель,
на твоих оставаясь руках
благовестом рифмованных капель.

Я люблю их писать для тебя,
и дарить их тебе не случайно –
я ни дня не живу, не любя,
и не делал из этого тайны.

Каждый вдох мимолётный ловлю,
все желания предвосхищая,
потому, что тебя я люблю,
каждый выдох тебе посвящая.

Я люблю тебя, выключив свет,
и при свете люблю, как мальчишка.
Мне неважно количество лет –
так упала капризная фишка...

Я собираю ковчег врученного мне мира.
Каждый день, с момента рождения, я строю ковчег.
Мои тетради с песнями вдоха и выдоха…
Пятивластие пальцев роняет строку за строкой…ковчег строк.
На изломах мира садится солнце, встает солнце…
Выстилая мои святыни, сшивая бессвязные явления:

Строка первая…
Меняются души...со-бытие… всего со всем.
Слова, как голод, голод разной силы, оттого и у слов разная сила.
Плачут лишь те, кто любит свою душу...Голодом томимые,учатся любить.
Чтобы забыть боль...

Разрушил свой ковчег? иль не создал, тебе,
зачем он? кто вручал? где план и чертежи?
хранились,а может,не было,придумал всё?
- (Пылились?)
Причал, он,не узнал и арарат с холмом, он,
спутал, (изломы мира создал).
- В своём (воображении), сознании творил,
он непрерывен, целостен, (он мир), продл-
ён, у сферы нет краёв, изломов,...вращени-
ем день с ночью чередует и всё стремиться
и колдует.
***
(тетрадей нет, все утонули, и затаив дыха-
нья ход, в надежде, что не выпадут страд...

Дышать могу еще живой!
Быстрее встать и снова в бой,
В окопе и мертвый и живой,
Не разберёшь где твой, а где чужой.

Встать не могу, смогу ползти.
Оружие в руках надо нести,
И боль на злость перевести…
Мать моя меня перекрести.

Где-то стрельба поближе к ней,
Гранату взял, давай, смелей!
Сейчас судьба отечества важней!
Как к матери прижмусь к земле моей!

Милю прошел, ещё чуть-чуть.
Я здесь! Как долог был мой путь.
И вот Война! Назад не повернуть,
И к жизни...

Искусство прятать искусство, чтоб тебе
было пусто без предписаний и маний
величий и придыханий, сурфактанта по-
сыл, главное чтоб и здесь ничего не за-
был, разграничивающая поверхность
твоих жабр, вечность, переходящая в
мгновение наверняка, вдох и выдох....
(всего ничего, пустяка), ....шаг с подкл-
ючением сознания и без, лишь бы не
подкрался и не влез бес,....
отсутствие доблести и защит.
..........................
- Просто разбил всех зеркал остов, соз-
давал то, чего нет...

Радуюсь жизни, как ненормальный,
Выдоху, вдоху, знакам внимания,
Может быть, мозг у меня аномальный,
Может быть, это обычная мания?
Мания чуткости, мания радости,
Чувство подаренной мне благодати,
Сущность любви, ощущения сладости,
Как это вовремя, как это кстати,
Как это здорово быть сумасшедшим,
Чувствовать что-то неповторимое,
Не потерявшим, а что-то нашедшим,
Нечто бесценное, нечто незримое.
Олег Гаврилюк

Ива листьями струится
Словно водопад.
Ель стоит, не шевелится,
Хвои стройный ряд.

Нежит высь, прядя листвою,
Тополя свеча.
Парк затих, объят истомой,
Зноя горяча

Длань простерлась над пригорком.
К корням жмется тень.
И полыни дух прогорклый.
И витает лень

Над березками рябыми,
Пруда синевой,
Над скамейками пустыми,
Только, вдруг, порой,

Налетит, закружит смерчем,
Ветром врежет влёт,
С тротуаров мусор взмечет,
В травы упадет

Выдох жаркий близкой...

Всегда рвётся там, где тонко,
Но не всё опять сошьёшь.
И боль в сердце иглой колкой,
И тоска в душе, как нож.

И застрянет выдох в горле,
Задохнусь на миг опять.
Превратившись в комок боли,
Позабуду как дышать.

А дороги асфальт чёрный,
Вдруг вздыбившись, в лицо бьёт.
И холст мира во мне порван,
Шрам на сердце боль кладёт.

А я встал, ведь я живучий,
Цепкий, вредный — как сорняк.
Средь живых не может случай,
Прополоть меня никак.

Всегда рвётся там, где тонко,
Но не всё...

Способность видеть в полной темноте...
В совершенном безмолвии звучит и день и ночь...
Мелодия глаз её и их оттенков...
Воздух, разглаживающий ткани белых знамён нашей нежности...
Мои руки, что плавно перебирают аккорд за аккордом твои звучания...
И напряжение белого ветра сменяет шёлковое дыхание нежности...
Губы склоняются к тебе боль дня стереть -
Узоры из шрамов дневных богов, что пытаются научить тебя забывать о нежности…
Влить в каждую клеточку откровение любви...
Нет, не телами...