Выбросить

Какие-то нескладные стихи
Всю душу за ночь истерзали.
Как будто мои старые грехи
Откуда-то повылезали!

Давно не сплю, в глазах словно песок,
В то что усну, уже не верю.
Слова как камни, прямо бьют в висок,
Но смысл стиха уже потерян!

Пытаюсь что-то записать в тетрадь –
Скользит бумага под рукою.
От злости хочется мне всё порвать
И обрести хоть часть покоя!

Только под утро забываюсь сном,
Что выстрадал, никто не знает.
Но магия почти забытых слов
Меня по-прежнему терзает...

Я тут, в Саратове, уже почти полвека
Повержен в грязь и нескончаемую грусть.
Здесь планомерно истребляют человека,
ДабЫ на почву под ногой уменьшить груз.

Я от рождения пытался, где возможно,
Работать честно и вовек не воровать.
Но нам на Родине предложено неложно –
Иль быть бандитом, иль до срока умирать.

Уже квартплату уровняли нам с зарплатой,
И приставА на снег швыряют за долги.
Ношу портки с великовозрастной заплатой,
О Levi Strauss здесь и думать не моги.

Когда в Афгане я...

Коты чувствуют хозяевами на помойке.
При этом под душем моются на мойке.
У контейнера о жизни часто рассуждали.
Животы набьют и до рассвета отдыхали.

Люди бочками заставили все проходы.
Они бросают пищевые вкусные отходы.
И оказались на помойке мясо и колбаса.
С продуктами у них происходят чудеса.

Морская рыба и пакетами кальмары.
Однажды заморские увидели омары.
Всё доступно чего душа котов желает.
Помойку коты постоянно навещают.

Выбросили дорогую рыбу красную.
Коты...

К трем яйцам трясогузки –
четвертое в нагрузку.
С минуты на минуту
появится птенец –
незваный гость-жилец.

Его беспутной маме,
кукующей часами
в березняке у речки,
нет дела до сынка,
любимого слегка.

Гадала потаскушка –
веселая кукушка:
что делать ей с потомством?..
И вот, в конце концов,
подбросила яйцо.

Пусть трясогузка рыщет
по всей округе. Пищу
по крохам добывает.
И все, что принесет,
сует в огромный рот.

Подкидыш будет крепок,
силен, до жизни цепок,
откормится...

Всюду слышен перезвон:
тиу-тиу-зон-зон-дон!..
Неужели это птичка –
та, что ростом невеличка,
развлекается в кустах
с чудной песней на устах?..

Люди дали имя ей.
Догадайтесь… Соловей!
Россыпь радужных колец
в небо выбросил певец
в честь прихода мая.
Кольца в небе тают.

Миг спустя, чечетку
птичья чудо-глотка
отбивает четко,
прямо как трещотка.
А теперь рулады
льются для услады.

Бубенцом залился
и… остановился.
Мир затих, не дышит,
ждет, когда же свыше
снизойдет опять...

Весенней, живительной влагой
Дождь напоил посевы на полях.
Принимая небесное благо,
Оплодотворяется Земля.

На лесных полянах и дорожках
Выбросил бутоны первоцвет.
И вербы золотые серёжки
Что-то шепчут и машут вослед.

Колдовским чем-то веет из леса,
Так что хочется песню запеть.
И смотреть у костра с интересом,
Как плетёт паучок свою сеть!

Неладно, не дать ладу, душу свою не спасти, лишь
бы выгрести, из сточной, помойной ямы, из её ова-
ла, "о чём ты клава?" слова как лава, лже поток, пе-
ремещение креста, (латок, лоток, его простота), с-
зади наперёд, снизу вверх, ("стерх, возвращался до-
мой, ждал его кум дорогой, хозяин дома и жена, п-
одруга его, Онна, (так её звали), перелом крыла не
позволял ей улетать (тогда), в тёплые края, уже третий
год", читал газету, а впрочем это так, не об этом), так
вот, "понедельник...

Краток век. И покуда силы
Не иссякли в моей душе,
Послужу я моей России
На убийственном рубеже.

Не впервой. И война не внове –
Не напрасно вплелась в судьбу.
Хочешь, время, горячей крови?
Пей пиявкой в моём горбу!

Этот горб уж такое вынес,
Что иуд воровскую рать
Так встряхнёт, что трупы – на выброс,
И останки с трудом собрать!

Ты не веришь? Напрасно, мальчик,
Изуверившийся всерьёз.
Русский люд – не пушистый зайчик,
Крокодильих не ценит слёз.

И когда над злодейской выей...

1991 г.
Я как-то шёл в метро и заметил человека, который просил милостыню.
В глазах человека читалась отрешённость и скорбь, он не просил и не умолял жалким видом и призывным взглядом, он просто протянул руку.

Это, скорее всего, была вынужденная ситуация, в которой оказывались многие люди.
Добрые, простодушные люди оказывались за бортом жизни.
Нередко по наивности и доверчивости люди лишались и крова, и имущества.
Некоторых просто сокращали, и человек терял сам себя, так как такая...

Солнце, словно вытаскивает себя за волосы,
бросая лукавый прищур на тенистую мостовую –
а-ля милостыня.
Собственный взгляд застревает в черте города – в каменной кости
мостов, стен, дорог, в косогоре кровель –
оставаясь единственным по-настоящему родным и близким.

Он, точно шлюха, не терпящая простоя,
ищет обочину, цепляясь за разговор, за добрый глоток вина;
но находит, лишь дождь на карнизе собственного дома,
где оконная рама дрожит, как рука с перепоя,
будто окно пытается...