Выбитые розы

"Через крошево ничего невидящих лиц", пустых
глазниц, выбитых зубов, оков, тех подков, что
потеряли мы, цинковых гробов, дирижаблей
слов, песен, шаров, каплей, росы, предложения,
дел, ложа стихов, пакли, букв, снов , сора, пыли,
и другой гнили, идёт он, фараон, Египта, власте-
лин, к пирамидам, сфинксу, посмотреть, где ему
умереть, готов ли саркофаг, усыпальница, спешит,
времени нет, потерять нечего, вышло, саркома,
душит, щит не поможет, меч не нужен, чин не
спасёт, золото, камни...

На кладбище пустом покой и тишина,
На монументах выбитые строчки.
Два камня рядом - "Мама" и "Жена"
И чуть поодаль третий камень - "Дочка".
Ни имени, фамилии, ни дат
Не освещает солнечный закат.

Не приведи Господь страшней всех лютых стуж
Себе судьбу такую напророчить.
Пусть будет здесь один лишь камень "Муж",
А мне лежать под ним счастливей прочих.
Ни имени, фамилии, ни дат,
Один закат... и то, что был женат.

* Из подборки писем, которые дети адресовали напрямую Богу. Эта идея...

Ах, этот тир!
Какой азарт!
Точный выстрел,
Орлиный взгляд.
Мушка в прицеле;
Выбиты цели.
И победитель я!!!

Как побеждать?
Ответ простой:
В каждом деле
Важен настрой.
Так же и в жизни-
К победе все мысли!
И победитель ты!!!

Я знаю хватит у небес дождя,
Оплакать души детские,пролиться,
Обрушиться,рыдая,как детя
на свежие могилы опуститься.

Еще вчера невинные глаза,
Счастливые,не думали закрыться,
еще вчера стучали их сердца,
Звучали голоса,сияли лица.

Как содрогнулась бедная земля,
К себе их принимая,став пастелью
О каждом сожалея и скорбя,
Как мать,их накрывая смерти тенью.

Тут вечность сокрушили голоса,
Убитых горем,выбитых из силы,
Тех матерей несчастных,чьи сердца
С детьми легли в холодные...

Знакомый кабачок в горбатом переулке

Там стоптанных ступеней приветствующий блеск

В дубовых досках дверь ( похожа на шкатулку)

Откроет мажордом - дорогу в прошлый век.



Живет моя Москва, жива моя старушка

Хотя и сарафан на юбку перешит,

Нальет нам с горкой пенною пивную кружку

Бармен знакомой Хват, готовый услужить.



Новокузнецкая, Зацепы и Ордынка

И продуктовый с именем родным Марат -

Здесь спрятана отцом отточенная финка,

Здесь все родня и парень...

Тяжелеет холодное небо, замыкая зрительный нерв
стеклянно-мёртвенной архитектоникой пара.
Побледнев от свободы, взгляд, отливается каменно-белой
безутешной тишью дорог, мостов, тротуаров.

В снежно-червлёное сердце влито пустое пространство,
выбита почва, выветрен пульс.
Интерлюдия между осенью и весной, как ницшеанская
проза под флягу с горькой, и парочка верных пуль

на закуску из ржавого револьвера. Затаённым дыханием, окна,
исподлобья, ловят кристаллики льда. Туда-сюда, туда-сюда...

Боль, оставшаяся навсегда, город караганда,
там где он не был, акробат, упавший с каната,
туберкулёз позвоночника был горбатым? гео-
метрия пространства, уходящего вдаль, посто-
янство, или переменная, функция, бренная или
вечная, художников цель, облаков гель, квас
рассуждений, о колорите, гении, ангеле, охра-
няющем поэта, а муза, приходящая и к кому-то,
где-то, когда-то, как на глаз заплата выбитый,
чтоб не подсматривал за судьбой, и не говори
даже ой, будешь знать, как и...

Недостатки как погода
Нечто мрачное как лёд
Этот блеск и снег идёт
А в субботу мокрый снег
И вокруг исчезнет блеск
Созерцание во мраке
И туман он как собака
Одиночество зовёт
Беглый призрачный сюжет
Нарисует твой портрет
На запястье затерялось
Имя выбито давно
Той гравюры много лет
Это зимний силуэт
Отражение в воде
Замерзает на стекле

Я помню все, что было не со мною,
В далеком восемнадцатом году...
Протяжный звон замерзших колоколен,
Колючую февральскую пургу...

Злой ветер воет в темных подворотнях,
Поземка вьется сизою змеей,
И задувает в выбитые окна,
Затягивает снежной кисеей...

Заносит патрули колючим снегом,
С домов срывает клочья кумача,
Листы указов разных и декретов,
Луна в снегу мерцает как свеча...

Горят костры постов на перекрестках,
Цигарки тлеют в мерзнущих руках,
И выстрелов...

Тащусь по Мойке, тихо вечер тлеет,
Словно клоун сгоревшего цирка плетусь.
Закат над ломким силуэтом крыш алеет,
Мысли уводят совсем не туда, ну и пусть.

Рогалик Канала загибает перспективу в сторону,
Налип нежно-оранжевый свет на балкон.
Деля апельсинные дольки в отражениях поровну,
В двоящихся мазках бликов мерцал водоем.

Привычным маршрутом ковыляю как робот реликтовый,
На автопилоте бессознательно и устало шагаю.
Ну вот он — подъезд родной, дверь словно глаз выбитый,
Вваливаюсь...