Второй

(или между первой и второй, промежуток
небольшой)
Петя, стоял у гроба, тужил, о себе подлец, бол-
ьше выл:
- Все там будем.
Вася:
- Ничего не забудем, не могу понять, если у нас
всё так плохо, чего их всё больше и больше, это
если бы ещё в ту войну, беженцы бежали бы в
германию, (исчерпывать, искупать, свою/чью-то
вину(?)
Петя (разливая самогон в пластиковые однора-
зовые стаканы):
- Дурак ты Вася, в этом и заключается вся воен-
ная хитрость, не понять тебе её «митрость»

Она с завидным постоянством
Всю свою жизнь боролась с пьянством.
Второй супруг вина не пил,
Здоровым в пятьдесят почил.

Погоревав над свежею могилой,
Решила быть не столь ретивой.
Тоска чтоб сердце не проела
Сама в чернУю забалдела!

Ополченцам Луганска и Донецка…
На Родине своей хватит места!
Чтоб навести мирный порядок…
Не вогнать Украину в упадок.
Памятники при жизни таким надо ставить…
Да! Такие страной… обязаны править.
Вот уж где патриоты родной земли…
Не подвели восточные рубежи свои.
Три танка с постаментов сняли
Да! Так Украинской армии дали!
Со всем её современным арсеналом
И доблестным армейским славам.
Что те, не успевали гробы отправлять…
Кинулись в Америке вооружение закупать.
Вот таких патриотов...

Неопределённость — хуже всякой пытки,
Как в густом тумане, в жизни всё размыто.
Станет под ногам, путь не твёрдым, зыбким,
То что впереди — в непонятках скрыто.

Мало знать — ЧТО хочешь,
Как того добиться, нужно знать всегда.
Чтобы коль отрезать — то измерив точно,
Ну а коль прорваться, знать во что — куда.

Сотни вариантов, только нет ответов,
Ведь какой возможен — скажет жизнь потом.
В неопределённости, всё когда-то, где-то,
И нет в ней конкретного, никогда ни в чём.

И ум весь...

Октябрь. Туман.
Утро раннее ранено тьмой.
Ты опускаешь глаза,
словно лиловый прилив дождя
притаился за кронами лип,
наблюдая за нервным срывом
осеннего золота
под подошвами ветра.
Утро похоже на ночь,
засидевшуюся в гостях.
Кошачьей поступью
обойдя
весь восток,
где-то
поёт заря
зазря.
Где-то…

Сердце включает
автопилот.
Твои молоко и мёд –
туман и листва,
повисающие
в пространстве,
будто пуговица
на одной нитке.
Октябрь.
Второй месяц осени.
К чёрту численник...

Желает каждый первым быть,
Но одиноким быть не хочет.
Второй тут нужен - чтоб любить,
Как ненавидеть тоже, впрочем.

Вдоль стен сырых, вдоль серой мостовой,
где осень тает эолийским ладом,
созвездий звон и низкий голос твой –
всё обретает тонику прохлады.

Где лунной краски вязкая гуашь
ложится на бумагу влажных стёкол,
норд-вест пронзающий займёт второй этаж,
на первом этаже – сквозняк с востока.

Где спит в реке, под арочным мостом,
созвездий звон, растаяв в лунной краске,
повеет полночь, и на ощупь мирный сон
тебя найдёт, согрев посмертной маской.

Пес усталый -
Не рычи,
Не мешай молчать.
Мне к безмолвию ключи
Нужно подбирать.
Под проснувшейся звездой,
Что почуял ты:
Василиска ледяной
Хохот у воды!?
Может утка крячет
В сонных камышах,
Иль русалка плачет
В скомканных сетях?..

2

Первый ключ - рождение
Нашего костра,
Радость обретения
Света и тепла.
Ключ второй - безмерность
Вещая над нами,
Тишины нетленность
Ждавшая годами.
Третий - вдохновение
Для финальной строчки,
Миг перерождения
Многоточья в точку.
Время...

Сделал шаг - на голову всех выше.
Вот второй шажок - уже на две!
Не видать отсюда мне Парижа,
Но о нем все мысли в голове.

Кончилась стремянка, к сожаленью.
И Париж растаял словно сон.
А жена мне снизу с нетерпеньем:
- Хватит, муженек, считать ворон!

Н.В.Невесенко

Бравада, иерархии распад, не надо и линейки
тоже, тебя я больше не тревожу, (из пепла пти-
ца феникс, рдеет), она, нас, вот, смотри, согреет
и пением и чудом возрожденья, не будет и но-
чного бденья, всему и время и черёд и манна
вдруг с небес спадёт, накормит жаждущих, на-
поит, вода, что сверху, с неба, сходит (и снизу, и
з земли, что бьёт и не ходи, плыви, собьёт)и ра-
дости не будет, нет, (увидеть не смогли, что нуж-
но?) и всматриваемся мы, натужно, но тщетно не
заметить дива...