Второе лица

Сад цветущий и сад увяданья

Все, что держит в ладонях земля –
Сад цветущий и сад увяданья –
Опрокинет людское желанье
Ось земную на запад клоня.
Осквернит, прислоняя рукой
К белым щекам святыни Покоя.
За густою черною кровью
Тянет бешеный след за собой.

Затуманит туманом глаза –
Все глядеть им под образа,
Не глядя на пустые сомненья,
Гордо всматриваясь в откровенья,
Свою ношу рукам донести,
На забвенье слова обрекая,
К Вознесению у самого края,
На краю безымянной земли...

Я - маска. Меня надевают при встрече,
Скрывая лицо, чтобы кем-то казаться.
Меня не забудут на дружеский вечер,
Поездку в метро и на званые танцы.
Я чувствую связь между миром и мною,
Гораздо серьёзней, чем связь с персонажем,
Который считает, что он за стеною..
И не полагает, как утром однажды,

Я властно займу у лица его место
И стану Лицом, узнаваемым всеми.
Я мимику знаю, привычные жесты,
Движения мышц произвольно и в тему.

Я вижу сокрытую окаменелость -
Как чувствуют маску...

Я посетил одну тусовку, -
Однофамилец мой, - с иголки,
Представил книжицу стихов,
С названием "Беседы с Богом"!
Перед честным Руси народом
Читал Геннадий Русаков.
Поддержанный "Союзом братии",
Под знаменем союзным "Знамени",
Чайный собрал, писак(!), салон...

В Кривоколенном переулке,
Пристанище Котов и Мурок,
Чистых, по прошлому, прудов,
Как бы на мёд слетались Музы,
Отнюдь, не к чаю, - на Содом,
К дурманящей сознанье узе,
В фантасмагории «союза»,
"Мастер", изяществами слов...

Рампы свет потускнел,
Что стоишь, лицедей?
Что сказать ты хотел?
– Зал был полон судей.

Был придирчиво тих:
На виду каждый жест.
И пульсировал стих
От запястья окрест,
Отражался от лиц,
Возвращался и гас.
Ты играла свой блиц
Переменчивых глаз.
Голос твой голубел,
Круг движений был крут.
Я любил, я хотел
Быть любимым, но кнут
Режиссёра свистал,
Загоняя в сюжет.
Роем реплик блистал,
Сценарист из манжет,
Как факир, доставал
Журавлей и синиц.
Расплывался...

Жёлтые звёзды мерцают мне в след,
Луны небосвод виден вперёд,
Ветер ревёт, ночь всюду идёт,
Хожу я по свету тысячу лет
Покоя всё нет,
Горы свернуть, не отдохнуть,
Вперёд за луной безликой такой,
Красивой, манящей луной,
Один я такой, волк-одиночка,
Из тысячи душ поющих печаль
Они растворятся во мне словно даль,
Не знаю, где скрыться,
Бегу до звезды,
Увидев меня,
Умрёшь ты с тоски,
И жизнь хороша,
Не накликай меня,
Иначе обвалятся,
Небо, земля,
Иначе грустить
Ты задумаешь...

Написать о любви не --- возможно. Как бред,
Благоухающий Кристиан Диором,
Как выпрыгнуть из-под колес несуществующих карет
Или запеть одному - хором.

Есть чуть давящий спазм посредине груди.
Эта опухоль - жизнь изнутри, как лисенок наружу,
Проедает меня, оставляя меня позади.
Я стою опустевший,
Выпустив душу, -
А она, словно тень у романтиков,
Выбирает свои пути.


***


Уходишь. Провожаю.
Раздерну шторы. Пять утра.
Мне тебя жалко.
А ты одежду, как ноты с пюпитра.

Да...

Напившись болью, изувечив себя стыдом,
Вгрызаюсь в человеческое месиво московских улиц.
Круговерть из недобрых, холодных, закрытых лиц
засасывает –
сбивает –
сминает –
растворяет.
Это так страшно – быть
поглощенной,
погребенной,
стертой с лица земли
толпой!
Но я не могу больше прятать свой страх
за толстой кирпичной стеной комфортабельной
квартиры из трех комнат и раздельного
сан-
узла!

Ты ушел, убежал и, боюсь, навсегда
стал частью московских запруженных улиц...

Когда яблоко с ветки срывала,
ей послышался голос Отца:
«Только б это мгновенье не стало
настоящим началом конца!
До чего же ты, Ева, упряма!
Ну да ладно. Решила – срывай.
Только яблоко это Адаму,
заклинаю тебя, не давай!
Предложив угощенье такое,
превратишь ты барана в козла.
Ты разбудишь начало мужское,
а оно – средоточие зла!
Плод заветный в Адаме пробудит
неуёмный задор боевой,
и поверь: его тело не будет
никогда уж дружить с головой.
Зло в душе его возобладает
и собою...

Падение.
Толерантность смерти.
Самобытность замкнутого пространства.
Выцветшие губы не ветру,уносящем мысль.
Хрипота в прокуренном голосе любви.
Идиотский смех ребенка-дауна,
Кому суждено свершить Великое.
После чего Чело возымеет по периметру Разума Ореол Гения.

Колесо в движении.
Паутина искривленных измерений.
Обрывающиеся следы на краю бездны.
Глаза очарованные затмением.
Муравьинная дрожь по коже.
Круг на земле нарисованный одиночеством.

Падение.
Осенние пейзажи вселенной...

Ночь принесет утешенье
Гром с долгожданным дождем
Но ничто не изменит решенье
Пока путь мы другой не найдем

Капли шальные бьются в окно
Безумна музыка ночи
Я подставляю каплям лицо
Рвите боль мою в клочья!

Мокрые волосы липнут к щекам
Слезы сливаются с кровью в ручьи
Я, спотыкаясь, бегу по волнам
Туда где спасенья брезжат огни

Капли шальные бьются в окно
Безумна музыка ночи
Я подставляю каплям лицо
Рвите боль мою в клочья!

Отпусти мои мысли, я так не могу
Сил не хватает...