Вспоминаю мильцевский разъезд

Я больше тебя не люблю,
И теперь я не плачу ночами…
Я больше тебя не зову,
Теперь ты тень, меж двумя свечами!
Теперь я дышу кислородом,
И я увидела свет…
Хожу по улицам с народом,
По миру, которого нет!
Ты был в моем сердце,
Был,… но теперь ты ушел,
Закрыты теперь в него дверцы,
Ты другое сердце нашел…
Долго жила я твоими словами,
Нет смысла теперь вспоминать…
Нет чувств уже между нами,
Осталось лишь их поминать!

Я знаю, что другую ты любишь,
Я знаю, что она тебя ждет,
Но не знаю, зачем душу волнуешь,
Без тебя мое сердце умрет!
В моей жизни всегда все прекрасно,
Когда рядом со мною сидишь,
Когда целуешь так страстно,
И просто со мной говоришь!
Но как только о ней вспоминаю,
Охота мне выть словно зверь,
Я себя за все презираю,
И за то, что тебя отбиваю, поверь!
Я знаю, что в сердце другая,
А ходишь ко мне без конца,
Но сердцу твоему я чужая.
Зачем же тебе я нужна?!

Закрыта дверь, пути обратно нет.
Меня изгнали, но за что не знаю.
И помниться мне лишь один запрет,
Что так небрежно мне когда-то дали.
«Ты только не смотри назад,
Не смей пытаться воскресить былое» -
Но как же? Как не вспоминать утрат,
Как не пытаться взять мечты с собою?
Быть может, просто знаний не хватает,
Я у истоков, путь весь впереди.
Надежда на рассвете тает,
И голос ветра шепчет мне: «Иди» -
Куда? Перед лицом закрыты двери,
Забыты от замков ключи.
Не знаю я, во что мне...

Много важных дорог и прекрасных стезей,
Все их в жизни пройти невозможно.
Посещайте друзей! Посещайте друзей!
Время быстро летит, будет поздно.

Дни упрямо бегут, жизнь подходит к концу,
Как свеча, тают медленно силы,
Рад всегда, как весне, дорогому лицу,
Все друзья бесконечно мне милы.

Встречу в сердце ношу, долго ею живу,
Вспоминаю прекрасные речи,
Ощущаю прошедшее, как наяву,
Жду грядущей для радости встречи.

Время быстро летит, с ним лечу в вечность я,
Но ценю в жизни даже...

Я могу не приезжать, как просишь,
Нежных писем не писать, как хочешь.
Только как же я тебя забуду,
Как на свете жить один буду.
Стал теперь совсем другим, хуже,
Ни кому теперь не стал нужен.
Для чего писать стихи, если
До любви не долетят песни.
Для чего влачить судьбу злую.
Я не в силах полюбить другую.


Сегодня новость от чужих узнал:
Ты вышла замуж… Мир перевернулся.
Такую новость я еще не ждал…
На то, что прожил, только оглянулся.
Как низок был и скучен каждый час:
Не жил...

Я очень по тебе скучаю,
Огонь колдует надо мной!
Брызги страсти вспоминаю,
Что были когда то с тобой!
Мне очень плохо без тебя,
Что делать дальше – я не знаю.
И вот горят мечты края,
А я так по тебе скучаю.
На улице уже мороз,
И снег давно уж выпал,
Неужели ты всерьез
Крик души моей не слышал?!
Я завяла, словно роза
И лепестки ее во тьме
Опали, и в сердце только проза!
Я скучаю по тебе!

I never think about it.
Я повторяю вновь и вновь,
А в голове всё тот же бит,
Который зажигает кровь.

Но, Боже, как душа болит,
Когда я вспоминаю ночь,
Где как свеча луна горит
И зажигает в нас любовь.

Но вот окончился тот бит,
И вроде бы остыла кровь.
А та свеча, что сейчас горит,
Хранит к тебе мою любовь.

Снег в апреле.. последний…
Он, как будто, прощаясь…
Пролетает над городом…
За зимой возвращаясь…

Снег в апреле... прекрасный...
И пушистый, как перья…
Тихо падая, тает…
Ведь весны пора… верно?!

Снег в апреле... печальный…
Это нам расставанье…
Шепчет он из-за веток…
«На прощанье… прощанье…»

Снег в апреле… чудесный!
И мелодия где-то…
Подпевает мне тихо…
Сердце нежно согрето…

Снег в апреле… я тоже…
Я люблю тебя, знай!
Просто верь и надейся…
Вспоминать обещай…
27.03.2007

Любители играть на нервах
От них страдают в числе первых.


Один в любви ревнивцу толк,
Она для ревности предлог.


Читай и у других учись,
Но мыслить сам не разучись.


Вчерашний день, на радость нам,
Пусть о себе тоскует сам.


Нельзя настроиться на творческий потуг,
Внезапность - вдохновенью лучший друг.


Как много сказано и все же,
Молчанье для ума дороже.


Пусть преподносит вам работа муки,
Но тягостней вдвойне страдать от скуки.


Себя мы любим дорогого,
Но...

Какие закатывал вторники
батоно Цурцумия Торникэ
под старым тутовым деревом
за кромкой асфальта серого.
Внимала там музыке разной
вся улица Махарадзе.

Зурна, как вдова безутешная,
тоску наводила кромешную,
и сердце сжималось у всякого,
когда она яростно плакала,
ревела ревмя без стесненья -
Божьим благословеньем.

Чонгури, дудуки старинные
в нас чувства будили глубинные.
Те песни, тогда прозвучавшие,
теперь вспоминаю все чаще я -
как властно врывались в квартиры
мелодии...