Всплыло

Был знаменитым мудрецом.
Не только слухами, в лицо
Был узнаваем в деревнях.
Лишь встретят, восклицают «Ах!
Приятна встреча нам с тобой!
Ты гость для нас не рядовой!»

Раз, ехал на осле мудрец.
Измучен жаждой под конец.
Деревня рядышком была.
Напиться б, напоить осла…

Уже стучится в крайний дом,
Мол, напоить его с ослом.
Хозяин мудреца узнал.
Доброжелательно сказал:

«Встречать тебя – большая честь!
Ведь слава о тебе дошла,
До деревушки, не бог весть,
Средь многих деревень...

Так красноармейцы ходили в контратаки!
Даже вот так ходили на немецкие танки…
Миллионами гибли в степях открытых,
Много за войну миллионов, было убитых.
Приказ никто право обсуждать не имел!
Кто обсуждал, тот тогда об этом жалел…
Таких в НКВД частенько передавали,
Некоторых на месте комиссары стреляли.
Приказы стоило исполнять, тогда всем!
Даже тем, кто этого делать не хотел…
Ведь были такие безумные приказы,
Были командиры некоторые бездарны.
Поднимали солдат на верную смерть...

Читать весну...
Голубое небо твоего платья
И строки глаз твоих - закон весны...
Стоять в них молитвой,
Стоять вне холодного писания,
Стоять, как Любовь стоит во всём.
О, мы, испытанные порогом молчания
На каждом углу колеса;
Разрывая ткань савана,
Разоружая благозвучие кормленья ложью
Тех ангелов с железными зубами,
Чья кожа отравлена трусостью,
Чей звук - копьё в сердце Любви.
Высокомерие их - стихи бедноты.
С ними вы научились быть силуэтами ветхими
В смоле ночей.
Они не смогут...

Боюсь, что формат публикации не позволит разместить материалы всех 30 страниц, выдоенных редакцией на мои произведения….но
…..избранное из опубликованного в №12 альманаха "Синь апельсина" №12





Реки Ра



Тебе присягнут чернильные капли откровения.

Ты повернешься к солнцу,

И оно поправит прядь твоих волос...

Струны настроятся сами,

И мы, произнесенные ими -

Тело Бога и пыль под ногами,

Пойдем за мелодией,

Обжигая губы и гортань...

Пойдём молиться открытому...

Не на севере рожд'ён,
Рос под жарким небом юга.
Но пошёл таким путём,
Что привёл туда, где вьюга
И морозы. А снег'а
Не спешат весною т'аять,
И бывает иногда,
Даже летом выпад'ают.

Ну, здравствуй, Мурманск! Дорогой!
Я с тобою породнился.
В мире ты один такой,
Я давно в тебя влюбился.

Я бродил по городам,
Там, где улиц пёстрый ворох.
Повидал немало стран,
Всё искал любимый город.
И пути меня вели
В порт души моей на М'урман.
Нет роднее мне земли,
В жизни только ты мне...

«Последняя Поэма»…
(без редакции, как всегда)
*
Время, как видимо, пришло
Итоги подвести Поэту:
Десятилетие взошло –
Последнее, представить Свету
Свою поэзию, – к ответу
Призвать себя, не мудрено,
А попросту, излить без вето,
Опыт пожизненный, не кем-то
Озвученный, пред барельефом,
Текст эпитафии… В цветах
Блуждают рифмы на устах,
Любимой Женщины, эффектно…

При жизни изданной поэмы,
В стиле Шекспировской дилеммы,
В кой разрешить не суждено,
Все тонкости души проблемы
И...

Песни Души
Запахи Света
Что нам несёт
Новое ЛЕТо

Боль от разлук
Страхи утраты
Свет и полет
Все от оплаты

Прошлых задач
Всплыли не помним
Горько,не плачь
Небо довольно

Сердце болит
Но знаем,что надо
Время летит
Радость награда...

***
А ну давай, за много лет, напомним встречу нашу снова,
Не напишу тебе "Привет", возможно ждёшь давно другого -
Но я ведь помню поцелуй, который нам разжёг надежду —
Всплыл на вершину брюк мой буй, подняв развратного невежду...

Да хрен с ним через много лет, и пофиг, что я вспоминаю,
Что я сам в обморок впадаю, послав к чертям былой минет!
Зачем звонить тебе опять, к чему терзать воспоминанья?
Хочу тебе лишь пожелать, от "матушки" в душе признанья!

Забудем лучше обо всём, к чему...

В полнолуние
Полногрудые
Девы белые
Пышнотелые
Робко пальчиком
Манят мальчика.
В пене розовой
Послегрозовой
Резво плещутся
И мерещится
В дымке матовой
Предзакатовой
Рыбий хвост.

Голоса у них -
Величальный стих,
Полумесяцем
Зубы светятся,
Черна родинка,
Как смородинка.
Улыбаются,
Будто каются:
Воровали мы
В Зазеркалье сны,
Обещают рай -
Только встань на край
Во весь рост.

В тень извечную
Темноречную
Телеса скользят
И туманит взгляд
Грёз томление -
Вожделение...

Баба Тома познала в шесят материнство:
На помойке нашла дорогого сыночка,
И судьба, на которую б лишь материться,
Прощена была сразу досрочно, и точка.

Впрочем, был не такой, как заказан, сыночек:
Его череп был длинен, почти нефертитин,
И, тревожно пищащий как Гейгеля счетчик,
Не хотел, в общем, пищи: ни соски, ни тити.

Баба Тома пихала свой старческий палец
Ему в ротик открытый, - зачем, фантазёрка?
Потому что малЕц превращал его в смалец,
Истирая зубами, как мелкая тёрка...