Вскоре

Шелестит опавшая листва.
Этим словно песне ветра вторя.
Различимая она едва,
Сыгранная осенью в миноре.

Не согреться больше нам в ночи,
Но рассвет опять наступит вскоре.
Снова песня грустная звучит,
Сыгранная осенью в миноре.

Чувствуем все холод в октябре.
Ждём зиму, о том уже не споря.
Слышим где — то песню во дворе,
Сыгранную осенью в миноре.

Владимир Сидорук

Молчалив и мрамор, и гранит,
Ржавой правды незачем бояться.
Старый кнехт на кладбище стоит:
Всем нам здесь придется швартоваться.

Этот кнехт - он копия креста:
Жизнь на море, хлеб и веры долька.
Всё, что кроме дела - суета,
Листья на сырой могиле только.

В этот миг подумаешь о том,
Что закат проглядывает чётко.
И увидишь вдруг зловещий шторм,
Чью-то жизнь, похожую на лодку...

Завтра склон очистят от травы,
Обустроят так, что сердцу мило.
Только кнехт приговорен, увы -
Старая...

Подари осенний танец,
Солнца луч, зеркальный глянец...
Отражение приятных
Снов идиллии, невнятных -
Пролетевших лет в миноре,
Всё забытое... и вскоре...
На тетрадь из жёлтых листьев,
Лягут строки романиста...
О любви желанной, вечной...
Чистой, нежной... бесконечной.

В потоке слов, идущих мимо цели,
Возможно, есть здоровое зерно.
Но те, кто смотрят прямо, не оценят,
А остальным, похоже, всё равно.

Ко мне приходят мысли в виде писем,
Что ненормально это, ну так что ж?
Я не служу, а, значит, независим,
И знаю, где есть правда, и где ложь.

Ещё одна достойная забава,
Не слушать то, что люди говорят.
На то моё незыблемое право,
Другие пусть читают всё подряд.

Вот так живу, без повода не споря,
И на себя смотрю со стороны,
Но что я прав...

В Германии семьдесят пять лет назад…
Состоялся Нюрнбергский трибунал!
Суд над высшим руководством нацистов…
Небывалых извергов, убийц и террористов.

В годы зверской, второй мировой войны,
Преступные деяния рейха были видны…
На захваченных ими всех территориях!
Где жили люди тогда в рабских условиях.

В результате той… кровавой войны!
Были миллионы людей уничтожены…
Миллионы замученных в концлагерях!
Сожжённых заживо в сёлах и городах.

!9-ть преступников признаны виновными!
Трое...

А в салоне снова скрипка плачет,
Собрал'ась питейная братва.
Что свершилось так, а не иначе,
Для меня в том, лишь моя вина.

Загонял я жизнь без остановки,
Вечерами падал в кабаки,
Где, в дыму угарном, средь тусовки
Всё стремился женщину найти.

Чтобы в ней узрить любви опору,
И рвануть за ней, как за звездой.
Но кончался пьяный вечер вскоре,
Одиноко брёл опять домой.

Так кружил я в поисках напрасных,
Встретиться с любовью ожидал.
Пролетали годы мимо счастья,
Да, вид'ать, не...

Было братство республик

А теперь братство волка

Тот огонь догорел, собираем лишь угли

Да и то при пожатии наготове двустволка


И был русский язык мостом между нами

А теперь разошлись, разделились каждый сам по себе

На свой лад говорят разными голосами

Разорвав связь в единой народной судьбе


Растеряли свое, да и пляшут теперь под чужое

И почти ничего своего не осталось, отобрали родное

И нас стерилизуют от нашей истории

Нам навязывая лживые домыслы и...

Не кручиньтесь, братцы,
н'адобно прорваться,
чтоб домой вернуться,
да обнять родных.
Д'евицы в печали,
их не целовали
мы уже давненько,
находясь вдали.

Но сквозь льды и в'оды
мы найдём дорогу,
и вернёмся вскоре
к берегам своим.
Вспыхнут нам улыбки,
засияют глазки,
мы подарим ласки
милым и родным.

Позабудем штормы,
бури, ураганы,
в радости не вспомним,
как рвались сквозь них.
С чайками нас вместе
встретят жёны. Дети
шумною ватагой
прибегут на пирс.

Вот мы...

Во широком поле на просторе,
Конопля взошла, где росла пшеница,
Кто-то там костёр разжёг и вскоре,
Стали хохотать все, веселиться.

Ёлки палки лес такой густой,
Ходит, бродит в чаще, в буреломе,
Кризис жуткий, страшно затяжной,
КОВИДа носитель бессимптомный.

Давным-давно, давным-давно жил рыцарь на земле.
Богат и славен рыцарь был, а внешность…так себе…

Был кряжист ростом, неказист, полсажени в плечах,
Как будто - то именно на нём род древний вдруг зачах.

И в довершении всего носил он странный герб:
Перо с бумагой было там, для гордости ущерб!

Ну, кто такое мог избрать?! Перо, бумаги лист?!
И часто слышал рыцарь вслед насмешек злобный свист.

Он в одиночестве страдал, любви не находил,
А по расчету не желал, такой вот странный был...