Всегда в форме

Нити несли информацию, которая и определяла
их форму, задорно выбивая ритм, струн вращен-
ие, петли, как единицы площади, мщение вокруг,
(дуг), друг, квантового объёма, наполнял его пив
ом, знакомо, бордо, (красное? белое? розовое?)
механика чувств, эмоций, энергий, воли и домин-
ант, путеводной звезды, кремень, сапфир, адам-
ант (диамант), алмаз, глаза его лаз, зрачка чёрн
ая дыра, стекловидного тела, нора, луча, света,
слепое пятно тебе за это (диск) или мышиный пи
ск.......Иск...

Смотрю на любовь,
и в поисках новых форм –
прихожу к прописным истинам.
Смотрю на белую розу зимы,
вслушиваюсь в декабрьский стон,
а под снегом – сгнившие листья
шевелятся плотью летнего солнца
(это прошлое для будущего,
кричащее в настоящее)
Лезвие острое
перерезает сосуды и сухожилия
повседневного трупа –
остается, лишь говорящее
на языке любви,
заплетенной в корзины снега на кронах,
рассеянной марками
на почтовых открытках колотых льдин.
Не говори,
только слушай, все это...

А форму потеряв, число и слово, оставил
только цвет, он справа, депрессии и образа
начало, кандинского он брат, пятна люби-
тель, посылов из глубин, ........... где тени
нет и полутона, лишь солнца свет и истины
ковчег, достать нельзя и раку не добыть,
лишь передать тот импульс, коромысло где
смысл и потуги сознанья для расшиф-
ровки заклинанья.

Что не согласны с её формой -
шептались много по углам,
но, как и всякая реформа,
она не подчинялась нам.

Я в разных формах возникаю,
Как парадокс бреду во тьме.
То свет небес я излучаю,
То черт, увы, сидит в душе.

И я подвластен заблужденью.
Увы, но мир на том стоит,
Где гениальному творенью,
Не время, кто – то говорит.

Но зову глупо, не внимая
Бегу натужено в прогресс
И содрогаюсь понимая
Увы коварство всех чудес


Крестясь и веря в бога яро,
Молю, авось, мол, пронесет.
Но жизнь плывет, увы, упрямо
На Атлантиды хрупкий плот.

Согласен, форма у ежа
До идеала хороша.
Чтобы осмыслить и понять,
Ты на него, дружище, сядь.

Кто-то пишет триолеты,
Кто несложные стихи,
В них контрастные куплеты
Бело-чёрной полосы:
Музыкальные сонеты,
Где терцета позади,
А двухдольные катрены
Голосятся впереди…
Кто-то ж сохнет от баллады,
Вот такие пироги,
В ней лирические склады,
Их поди-ка разбери…
А испанские децимы,
Те – по южному бодры,
Здесь бессильны медицины,
Не изучены пути…
Но…, Онегинские строфы,
Пиитической строки,
Чтил ВЕЛИКИЙ в час истомы
Стиль от Английской молвы…
Вот и выплыли секстины...

Мы как то писали в четыре руки,
Раз к форме строги, лишь четыре строки.
Зачем Ходасевич, когда есть Хайям?
- Четыре ноги, из них две по краям.

Облака неожиданной формы
Сладкой ватой по небу плывут.
Далеки от стандартов и нормы,
Красотою воздушной живут.

Так и люди, не зная повторов,
Все по-своему миру важны -
В океане искристых узоров
Перекаты единой волны.

Как скучен мир трехмерной формы,
Его колючие тюремные углы,
Искусственно придуманные нормы
И личностей раздутые понты.

Как хочется прорваться за завесу,
Источнику составить резонанс -
Пусть катятся, спасаясь, бесы
От новизны Его чудесных фраз.