Всегда он будет твой

так будет всегда,
когда
мы будем мечтать

Все хорошо, еще поют лесные птицы,
Предутреннюю дрожь, сменяет теплый день.
Еще, осенние дары, привносят радость нашим лицам,
Зеленым мхом лоснится старый пень.

Еще не вся листва горит пожаром,
И вид горячий с зеленью в замес.
И облаков на небе, ход не торопливым шагом,
И журавлей по полю безмятежный шест.

Еще не вся земля покрыта белым снегом,
Трава мерцает зеленью в довес.
Резвясь, лесные звери мчатся бегом,
Дорогам не застывшим вперерез...

Хоть жизнь загадки задавала
И испытала ты немало,
Но я надеюсь, что года
Тебя не скрутят никогда.
Пусть дальше будет все удачно,
Не будет бед и мыслей мрачных.
Наступит срок - поженишь сына,
Дождешься внука-господина...

И пусть года проходят мимо,
Ты будешь мной всегда любима.

Вот так всегда – не ждем, не знаем ,
Что будет дальше – здесь, сейчас.
Потом внезапно мы теряем,
Все то, что так, сближало нас.

Другой у жизни поворот,
Совсем не тот, что ожидали.
И не вернешь наоборот,
К тому пути, что так мечтали.

Но надо дальше нам идти,
Ведь мы живем -то для чего-то.
И к цели все должны дойти,
Быть может встретим там кого-то.

Того, кто сможет полюбить,
Того, с кем сможем мы остаться.
Того, кого уж не забыть,
Чтоб навсегда ему отдаться .

Ведь жизнь...

Да, моя милая, да…

Так вот проходят года:

То по течению плавненько в низ.

Без суеты, волненья и брызг.



То по стремнине брюхом по дну,

Шишку набьет, да еще не одну.

То вдруг нужда быстрее поплыть.

Зубы сожми – только не ныть.



Холодные струи раны обмоют,

Все хорошо, только косточки ноют.

Где ж берег заветный? Вдали!

Снова ныряй, кувыркайся, плыви.



Да, моя милая, да…

Так вот и будет всегда:

Выйдешь на берег, обсохнешь немного,

Снова мечта...

Дина, Лии дочь от Иакова,
От отцовских ушла дверей.
Все доверчивы одинаково,
Что касается дочерей.

Им узнать бы, как одеваются,
Крепдешин в моде, гобелен?
До каких частей прикрываются -
По лодыжки иль сверх колен?

Выйти в маечке обчекрыженной
Уже можно иль оплюют?
Не прикроешься - так бесстыжая,
Скроешь лишнее - засмеют.

Помышленья вполне невинные,
За такие в ад не попасть.
(То ли дело мужи былинные -
Им бы выпить да что украсть,

А увидев девицу стильную,
В рог бараний...

Этот долбаный кризис раздел меня сильно!
Как же буду я жить? Это ж скоро мороз!
А одет я, конечно, по летнему тильно,
И поэтому шлю к депутатам запрос.

Суть запроса, синьоры, скрывать я не стану
Чтобы как то мне дальше на свете прожить,
Я намерен конец положить балагану
Я настроен, чтоб зиму совсем отменить.

Пусть всегда, словно в песне, друзья, будет лето!
Пусть цветочки растут в деревнях, в городах.
Пусть купаются в море певцы и поэты,
Пусть детишки играют в зеленых садах.

Они встречалися охотно, один - с мольбертом и терьером,
В саду своём писал полотна. Другой был бедным инженером.
Больших высот достиг художник, легко картины раскупались,
Его богатства, преумножив, в музеях лучших выставлялись.
Раз инженер, с главой поникшей, их разговором не утешась,
Сказал: «Устал от жизни нищей! Верёвку дай, пойду повешусь!»
«Достала эта безнадёга, жена ушла, в жилище пусто,
Одна, мне видимо, дорога, всё захлестнуть петлёй искусно».
Внезапно друг его покинул, затем...

Прикосновением губ на твоих предплечьях,
Огнём ожиданий, молитв бесконечных.
Восторгами искр, ожидаемой встречи,
А город огнём, в не мерцающий вечер.
И сон не раскрашен, хотя и беспечен,
Он в холоде ждёт, без надежды на встречу.
Снежинками тает, узорами блещет,
Теплом озаряет и мыслями лечит.
Но каждой минутой безмолвие хлещет,
Он будет всегда возвращаться под вечер…

Мы далеки от ямбов и хореев
но просит горнего душа
и, перед классикой робея,
сплетаем вирши не спеша.
Пускай они не точны и не ярки,
пускай в них не видна стопа.
Зато там есть тот пламень жаркий
который называется — душа.
Нам не страшны клыки цензуры
и критик не пугает нас,
ведь мы не пишем очерков безумных,
мы прославляем жизни час.
…...........
Мои друзья.

Он суров и очень строг,
он породистый Бульдог.

Службу на посту несет,
мраморный английский Дог.

Любит с вами...