Все выше и выше и

Пройденных дорог прожитым счастьем,
Не согреть сегодняшнего дня.
Пустота под слов красивым платьем,
Если нет в них, чувства и огня.

Смешаны в одно, неразделимы,
Ложь и правда, зло и доброта.
И в чём жизни, время наше спим мы,
В том нам мира, свет и красота.

И времён стремлений, направление,
Разное, в отрезках их эпох.
И день в прошлом, счастья дав мгновение,
Может настоящему быть плох.

Кто лишь в небо смотрит, под ногами,
Не увидит камни на путях.
Мы дороги выбираем сами,
Но...

Шумит Дубровская дубрава вековая…
Своею красотой в донской степи играя!
Такие в дубраве растут великаны дубы,
Много с тех пор, утекло в Дону воды.

Когда их сажали прадеды вот здесь…
Чтоб поубавить песчаным бурям спесь!
Перед этими исполинами ветра стихают
И песчаные барханы, не перемещают.

Прадедов и дедов, давно на свете нет,
А дубы эти простоят ещё сотни лет…
Будут шуметь могучей кроной на ветрах,
А птицы будут петь, на разных голосах.


Фото автора.

Средь слепого поденного хлама
в полный крик вызревает Строка...
Ей светить.
Ей толкаться упрямо.
Сквозь века.

Ей парить – над безлюдьем и людьем.
Ей отвергнуть – Мамону и власть.
И с сумой на голодный желудок
созидать.

Небо низкое мелко скандалит:
то ли дождь, то ли ветви берез…
Память… паперть…
Всё скрылось за далью.
Всё сбылось.

Завтра – пулю в живот словит Пушкин.
И ОРБИТЫ УМРУТ СТОЛЬКИХ КНИГ!
Вот такие грядут финтифлюшки.
В полный крик.

+

Публикация...

Всё пройдёт бесследно.
Будет всё забыто.
Был ли ты заметным,
Был ли ты забитым,

Был богат, иль беден,
Много ль было силы,
Знал про всё на свете
Или слыл дебилом,

Всё равно всё смоет
Быстрых лет теченье.
Потому не стоит
Придавать значенья

Славе и богатству
И лихим победам.
Даже власть над царством
Или над планетой –

Не имеет смысла.
Всё пройдёт однажды.
Будет перечислен,
Но и вычтен каждый.

Карлсон всё живет на крыше.
Но не нравится жильцам
То, что вонью люди дышат,
И сортир на крыше там.

Пулей разродилось дуло,
Мой дружок упал со стула.
Но пускай никто не плачет,
То случилась лишь отдача.
Чтобы дело шло на лад,
Прижимай плотней приклад!

Грусть печаль растает облачком,
Унесется вдаль гроза,
Снег сойдет, сольются точечно
Мысль, идея и мечта.

Вдруг откроется всё скрытое,
То, что маяло тайком,
И найдется всё забытое,
Прорастет мечта зерном.

Из зерна родится яблоко или даже апельсин,
Всё получится, как хочется, было так уж не один

Раз, и даже было множество,
Что сбывалось и сбылось,
Случаев, где многоточие
Знаком равенства сошлось!

© Copyright: Надежда Мунцева, 2021
Свидетельство о публикации №121040501340

Жила в Союзе наша Великая страна…
Одевались в деревне по «последней
моде» тогда!
Вот такие были в 60-е года девчата…
Видать по «моде» одевались и ребята.

Да и сейчас спасибо одевает Китай,
А то бы в фуфайках не увидали рай…
Сейчас глянешь на девчат мельком!
Одни голые задницы у всех кругом.

Китайцы экономят на материале…
Зато девчата стали сейчас в идеале!
В 60-е, фигуру было не разглядеть…
Только на реке можно было усмотреть.

Хотя лицо у девчонок не менялося…
Девчонка...

Возраст не помеха для любви,
Для её изысканных причуд.
Незачем невинный делать вид,
Некому держать в руке свечу.

Он, она, - всё знают наперёд,
Чем должно закончится, и как.
И никто ни в чём не упрекнёт,
Если по любви возникнет брак.

Опытность чертовски хороша,
Ей дано азартность заменить.
Радуются тело и душа,
Если их связала счастья нить.

Возраст, - цифры только для невежд,
Не познавших чувственность всерьёз.
Для других не сбывшихся надежд
Не бывает, как и счастья слёз...

Слово «люблю» звучит все тише,
Все реже…грубо…тяжело…
И не взлетается все выше,
Все было, все уже прошло…

После полета вдруг паденье,
Лишенье крыльев, словно прав.
Досада, нервы, сожаленье,
Вот он любви всевышней нрав.

И на плоту - летать не в силах,
Душа где сломана твоя.
И похоронена в могилах,
Есть только память от нея…

И снова жить до оперенья,
Когда душа воскреснет вновь.
И думать с ноткой сожаленья
О том, как тяжела любовь…

Другой те раны не излечит...