Всё конец

Эх судьба, глазам усталым,
Дай покой, свет потуши.
В них поблекших, уж не стало,
Блеска радости души.

По инерции давно я,
Живу в мире и устал.
В прошлый день времён волною,
Смыл мир всё, о чём мечтал.

Смыл мечты о благе знаний,
Помогающих уму.
И в бездумности желаний,
Знал и свет я, знал и тьму.

И больших дорог знал шум я,
И просёлков тишину.
И миг радости безумной,
И раскаянья вину.

Эх судьба-судьба, смешалось,
Всё во всём, а счастья нет.
На душе скулит усталость,
И...

Обладать можно той, что согласна
Разделять с тобой ночи и дни.
Всё предельно понятно и ясно,
И не только влюблённым одним.

Дрожь по телу проходит от взгляда,
Током бьёт от касания рук.
Поцелуй долгожданен и сладок,
Бюст взволнован и внешне упруг.

Что естественно, то и красиво,
Что не делаешь, правильно всё.
Ласка может быть нежной и сильной,
Каждый сам за двоих режиссёр.

Можно с женщиной делать что хочешь,
Только став для неё дорогим.
Статус этот возможно просрочить,
И тогда...

Плохо, хорошо ли,
Всё одно — не прав!
Осень — косят в поле,
Зелень мягких трав.

Их вина лишь в том что,
Осень их пришла.
И их скосят — просто,
Без досады зла.

В осень листве рыжью,
Вспыхнув — не согреть.
Был осужден жизнью,
Тот кто жив, на смерть.

И все виноваты,
И герой, и трус.
Даже те, кто святы,
Смерти знали вкус.

Плохо, хорошо ли,
Всё одно — не прав!
Узнают вкус боли,
Люди в жизнь попав.
Марковцев Ю.

А на душе тяжёлая минута,
След проложила в пропасть глубиной.
Продлился миг, столетие как-будто,
И стал у жизни, вкус совсем другой.

Всё изменилось за одно мгновенье,
Всё изменилось – и они, и мы.
Другими стали, знаков все значенья,
Равниной сделав, бывшие холмы.

Всё изменилось и другими стали,
Мои оценки, действий и людей.
Я в них смотрю, сквозь марево печали,
Сквозь грустный опыт, мне тяжёлых дней.

Нет – я не скис, не сломлен, не разрушен,
Не смог меня, расплющить груз...

Как всегда, там где тонко рвётся,
Как всегда, слабый виноват.
Как всегда, цветом крови солнце,
Красит, грусти лучом закат.

Как всегда, оттолкнёт не приняв,
Мир всё то, что шаблонов вне.
И души, чистоты порывов,
Не простив, воротит злом мне.

Как всегда, свеча воском плачет,
Как всегда, тьма в углах живёт.
Как всегда, было б всё иначе,
Если знали бы наперёд.

Как всегда, ложь укроют правдой,
Чтобы в Ад, путь мостить добром.
Как всегда, что одним усладой,
Для других, стало злым...

«Как бабушка Арина, скажем: «Исправимо»,
А клубок волшебный пусть поведёт туда,
Где судьбой указана нужная стезя».

Так в одном селении жил да был Иван.
Жил он при Имении, был туда он зван.
Брат его двоюродный здесь хозяйство вёл,
Попросил сородича, чтоб и тот пришёл.
Дочка же хозяйская в Ивана влюблена,
Только не по статусу – знает то сама.
Марья всё печалится: как с любимым быть?
Или же не маяться и его забыть?
Бабушка учуяла – внученька в слезах.
Говорит ей: «Девица, не...

Любовь никто не сможет объяснить,
Быть может, это делать и не надо.
Настолько крепко связывает нить,
Которую нельзя окинуть взглядом.

Не требует она и громких слов,
И выгоды не ищет, между прочем.
Приходит только, если к ней готов
Союз двоих, рождающийся ночью.

Её теряли многие подчас,
Другие неизменно находили.
Узнать её легко по блеску глаз,
Любимый обязательно мобилен.

Всё сказано о ней и всё равно,
Слагаться будут песни и легенды.
Она пьянит, как горькое вино,
А тот, кто...

Царь, надкусывая бутерброд с черной икрой:

-Странный наш народ везде! Нет идей у них вапще!
У меня задумок море, знать, вся суть вот в ней, в икре!

Придворный, закусывая коньячок балычком:

-Да, народец наш не плох,
Только право, видит Бог,
Выгоды своей не видит. Ты им в лоб, всё как горох!

Царь, скучающе:

-Им бы бутерброд такой,
Вот хоть с черною икрой,
Может враз идей фонтаны в них забили б вразнобой!

Придворный поддакивая:

-Прав, надежа, государь!
Да и балычком ударь...

Засыхает листок,
Чтобы вниз в листопад.
Пав, вернуться в исток,
В Земли лоно назад.

Только силы язык,
Раб трусливый поймёт.
Он к приказам привык,
И покорно их ждёт.

А листок у ноги,
Рыжей грусти пятном.
Жизнь — закон и долги,
И родной сердцу дом.

Всё во власти судьбы,
Но в нас верят умы.
В то что мы не рабы,
А рабы кто — не мы!

Врёт сквозь рупор ума,
Нам иллюзий мечта.
Но расставит сама,
Жизнь в нас всё на места...
Марковцев Ю.

Там, в Небесах свет хороводит,
А здесь, земное. Хрен низводит,

Всея до низа, до корней,
Да пусть бы! Только б от князей

Держаться мы б могли подале,
К природе ближе. Но едва ли...

Мы-то без них переживем,
А вот они, сглодав в своём

Поместье всё, что ужуётся,
И даже то, что не сдаётся,

О нас припомнят тот же час.
И вновь пахать придут на нас.

Ой! Что я?! Полно! Погонять!
А мы....как пашем, так пахать

Продолжим каплю за себя, а остальное на царя
И на князей, само собою...