Вред курения

Пятьдесят прожили Вы-
Дар Природы и Судьбы.
Путь прошли с честью, хвалой.
Он не сладкой был халвой.

Бури, рифы, буреломы.
Вы прошли как Одиссей.
Пусть погода будет в доме
Свежим штилем без дождей.

Для мужчины – пятьтьдесят-
Всё равно, что тридцать,
И по жизни пробежать
Можно ещё трижды:

И профессией встряхнуть,
Песней и походкой,
Это время для Тебя
Прямо, как находка!

Как мужчиной я хотела б
Быть хоть на часок.
Тайну страсти бы изведать,
Как большой порок.

Ведь не...

Знойная Африка. Солнце в зените.
Трудно дышать, Вы меня извините.
От жары баобабы шатаются,
Звери в тенёчке спасаются.
Хобот повесив, шагает слон.
На солнцепёке разгуливает он.
С таким вот размером и ростом
Укрытие найти непросто.
Солнце растительность сушит.
Всё выжигает и душит.
А слон всё идёт и идёт,
Бредёт, не спеша, вперёд.
Почему этот жаркий кошмар
Слону не наносит вреда?
Ответ же на эту загадку Узнал я! Но всё по порядку.
Заметил – в жару на марше
Слон чаще ушами машет...

Привет тебе, немой прохожий,
Угрюмо-мрачный облик твой
Смутил невольно мой покой,
На туч полёт предгрозовой
Твой отрешённый взгляд похожий.

Я шлю во след свою улыбку,
Что не заметил ты тогда,
Надеждой тешу себя зыбкой,
Что тьму вобравшая вода
Дождём прольётся без вреда.

Пускай же молнией весенней
Улыбки солнечный булат
Пронзит невзгод столпотворенье,
И в синеве преображенья
Отобразит оживший взгляд.

Четыреста километров назад я был занят этой игрой.
Наверно, можно было и вплавь, но я был занят этой игрой.
И помнит генеральский Кавказ, как я был занят этой игрой.
Дорогая, прости, что я – пасс, и что был занят этой игрой

Дорога чиста и пуста, но я занят этой игрой.
И все мы собрались домой, а я занят этой игрой.
А жизнь не сложней, чем пасьянс, и я занят этой игрой,
И пара удивительных глаз занимается вместе со мной.

«Дорогая, ты погляди: я занят игрой» –
Говорил ей, чуть-чуть...

Боготворим бессмыслицу дебатов,
абсурдность споров. Рвется мира нить.
Две истины при помощи легато,
как ноты две, нельзя соединить.
Две точки зрения, атака за атакой.
Победы жаждут, но не истин. Двух
эго синтез. Вальс или сиртаки?
Что тяжелей, железо или пух?
Слова и деньги жаль бросать на ветер,
вернутся черной шляпой Муми-тролля.
Воскреснет чудом бедный юный Вертер,
и расплодятся повсеместно Долли.

Семь злаков в поле. Семь холмов в столице.
-Сосна, привет!...-Приветик!- хвойной...

Не надейся увидеть то,чего нет,
И услышать мою душу не пытайся.
Я не плачу,когда больно.Слёзы-вред,
Хочешь боли?Ну тогда останься....
Я беречь тебя буду,как можно,
Только боль себе сам причинишь.
Я лишь сон,но понять это сложно,
Ведь не хочешь,но всё же молчишь...
Уходи,пока сердце свободно,
Не позволь себе "сон" полюбить.
Не ищи то,что скрыто природой,
Душу с ранами трудно лечить...

Я помню желтые кусты
Того засушливого лета
В лучах чуть голубого света
Бездонной белой высоты.

И тех в живых уж не осталось,
Кто был со мною в этот день,
Кто не искал под крышей тень...
На этом память оборвалась.

И только зверобоя цвет
Сквозь сон годов я вижу ясно,
Я был там с ними не напрасно,
Я отыскал там свой ответ:

Коль много кустиков сорвешь,
Себе во вред, ее - убъешь.

Воскресни, измени былое,
Исправь недавние просчеты,
Чувство, великое, земное
погибшее из-за кого-то.

Прости, незнающее чадо,
Принёсшее так много бед,
Надеюсь, что оно когда-то,
Исправит причиненный вред.

Как плод морщинистый усохший,
Моя душа, не капли влаги,
Пустынный жар событий прошлых,
Остался на клочке бумаги.

Исполни волю моих мыслей,
И сверху снизойди ко мне,
Воскресни, измени, возвысив,
Влиянье чувства на земле…

И снова ночь проводим вместе
Лишь толко первая у нас
И вроде кажется все просто
и вреде кажная сейчас
А ты по-прежнему не скромна
Ласкаешь пряча важный взгляд
И со мной так осторожно
Играешь, шутишь и я так рад
И ночь проходит точно в сказке
Предомной открывется секрет
как я попал к этой девчонке
и у нее секретов нет
Лаская нежно мои чувства
ты настиупаешь привыкать
и пробуждаясь снова, снова
я начинаю засыпать
и засыпая пред тобою
я опускаюсь в глубину
где не расскрытые...

Ты пытался писать много книг,
И ни одна из них книгой не стала,
Может быть, написать тебе книгу пристало,
Подражая тому, кто велик?

Вот у Пушкина: "Подражание Корану";
Хотя это вольный, скорее всего, перевод;
Он ведь нового ничего не изрёк:
Ни догмата, ни веры начала…

Хотя, и о том же Мухаммеде так говорят:
Что, мол, каждый айят –
Систематизация всего того, что уже в мире было,
Как оно отразилось в его голове,
Хотя другие – согласны вполне,
Что так выглядеть может только...