Врастать бетон

Черное небо, затор горизонта,
Солнца не жди,- наступление фронта.
Эй, в окопе, не спи, замерзнешь!
Мраморной кожей врага не прогонишь.

Там,на вышке, смотри в оба,
Спасут глаза деревянного гроба.
Свистеть умеешь? не вздумай уйти,
Все остальное к чертовой матери!

Вставай ,дорогой!- сказала мама,
Ударной волной вышибло раму.
Где сигнал?! Подъем малолетки!
Кошмар накрывает бетоном и щепкой.

К передовой, все без оглядки,
Считаем взрывы, с каждым-десятки.
Не существует к теме...

я сбросила с себя февраль,
он слишком мне давил на плечи.
тогда скатился с неба вечер
и ночь приподняла вуаль.
слетело сразу сто оков:
мне петь хотелось и смеяться,
и ветром в форточки врываться
бетонно-скучных городов.
и я упала в свет ночной,
испачкавшись в его чернила.
я всё на свете отпустила,
я счастлива была весной!
и я сама весной была.
мне очень утра не хотелось.
мне так чудестно ночью пелось,
что я бы утром умерла.
я улетела бы чуть свет,
туда,куда луна умчалась...

я...

- Женщина должна быть гордой-гордой, гордой-гордой, - тявкают качели.
Ветер рвёт аккордами аорту: гордой-гордой...

Ох, уж надоели моралисты!

Мглисто...

Струны не звучат, поблёкли краски...

Было...

Милый позовёт и клюну, и не на крючок, - на леску ласки. Оброню броню и ню останусь - шуры-муры тут и тары-бары...

Ну а днём... сто раз меня, за слабость, приголубит... Колесом Сансары.

Отлежусь и вновь мечи в орала...
Молот - Молох. Не хватало силы...

Я на старте - от...

Он смеялся сквозь слёзы, делом жизни считал он
селекцию, выводил и выращивал новые розы, со-
рта, что шипов не имеют, боли не знают и страха,
палец ведь наколоть не удастся, напёрсток не ну-
жен, не будет прорухи, и старухе, не лить больше
слёз, и мороз, не погубит тех роз из стекла и метал-
ла, бетона, желатина картона, и жвачки, и не тре-
буют вод, водокачке не надо работать, смертью
смерть не поправ, он идёт и не стонет, и купало
не нужен ему и причастье не нужно, тело-хлеб
не...

Здесь не слышат как звёзды поют,
Их не слышно в домах из камней.
Деньги, сытость, комфорт и уют,
Стали здесь целью жизни людей.

Мир бетонный ко мне равнодушен,
Он красив, но бездушен — безлик.
Здесь не слышат когда поют души,
Звёзд упавших не слышат здесь крик.

Здесь к поэтам любви нет и злости,
Они просто здесь всем не нужны.
Не приходят без спросу здесь в гости,
Дружат здесь с теми кто им важны.

Сыт, здоров — что тебе ещё надо?
Сам себе говорю в сотый раз.
Давит города...

Зубы крошевом по бетону,
Вместо ногтей сочатся раны,
Сломанны кисти рук
И повисли плетьми.
Но все еще жив!
Распухший язык перекрыл гортань,
Но я хриплю о свободе!
Мои глаза плачут и почти не видят,
Но это не слезы страха и боли,
Это слезы гордости за тех,
Кто придет после нас
И подымет черный стяг свободы,
Выпавший из наших рук!

В лед волн Байкала отчаяно
вошла. ТЫ.
И дней теплых — Весны!.. —
не стало с нами!..
Дурь моя!.. Спесь.
...а плечи твои как
никли у глади остылых волн.
В стуже разламываясь.
Ноги твои — в дно?!..
ОН. Зеленый хрусталь волн Байкала —
бетон был.
Т а м,.. у тебя.
А Берег мой крут.
Пыль теплую
вверх взбиваю-то как!..
А мысль: «...бережно б ставил
на твердь берега! Ноги ее.
Можно бы с дурью нежной...»

Не видна ты совсем.
— ...одна ли идешь одна
в лед волн? —
спрашивал себя...

Ты меня не ревнуй,

и прости, что чуть-чуть задержался.

Виновата весна,

виноват долгожданный апрель !

Я внимал красоту,

я дышал и не мог надышаться,

Мне с высот голубых

Благозвучно играла свирель.



А тебя не понять,

Твоя страсть к переплетам и книгам.

Посмотри, за окном,

как смеются под солнцем ручьи!

Ты послушай весну,

что проносится радостным мигом,

Ты взгляни на ветвях

в черных фраках стиляги грачи.



Ты меня не ревнуй,

мне тлетворен...

Стрелки часов, о цифры споткнулись,
Время моё перестали считать.
Я потерялся среди чужих улиц,
И сам себя не могу отыскать.

Песня внезапно во мне оборвалась,
И оглушила меня тишина.
Город бетонный, не знает он жалость,
Смотрят чужие глаза из окна.

Я для них лишь силуэт незнакомца,
Что по делам своим мимо идёт.
Дождь моросит, туча спрятала солнце,
Сердце во мне, замолчав не поёт.

Плохо без песни, тоскливо и скучно.
Серость испачкала небо во мне.
Давит к земле меня тёмная туча...

Нет печальнее зрелища в Мире,
Черной тканью обтянутый гроб,
В переполненной тесной квартире
Правит горе и царствует скорбь.

Но страшнее и тягостней было
От того, что в сосновом гробу
Не старушка, что долго пожила,
До седин и морщинок во лбу.

Молодая и полная силы,
Не дожившая до тридцати.
Шла со смены и очень спешила-
Дочка дома одна, взаперти.

Оставалось пройти тротуаром
Сотню метров последних и вдруг,
Хруст стекла от разбившейся фары,
Страшный крик, потрясающий слух...