Враги мои

***
Хоть, как известно хорошо,
бывают разные враги:
тот действует исподтишка,
а тот, лица не пряча, свою жертву мучит… –

и всё же, надо полагать,
вопрос действительно существенный
совсем не в том, кто худший враг,
а в том, кто лучше и скорее учит.


***
При всяком восхожденье, затяжном ли спуске
всё же главное – лишь чтобы ровным оставался шаг
да в мыслях не было скольжения:

всё возрастающие внутренние сила и покой –
только они ведь и приносят ощущение
реального движения...

Слезы высохли, сердце не скачет галопом в груди,
И разжался кулак, на ладони – следы от ногтей,
И душевные раны не больно уже бередить,
Но во мне просыпается медленно раненый зверь.

Кровожадно ревет, хочет он одного: отомстить,
За коварство, интриги и шепот врагов за стеной,
И за брошенный камень, сумевший цель поразить,
За язвительный смех предававших меня за спиной.

Зверь котенком мечтает свернуться клубком и заснуть,
А во сне видеть дом и чердак, где он ловит мышей,
Но жестокие...

Тебе немножко власти дали.
Перетопил друзей и никого не слышишь,
В воображении все врагами стали,
Тихонько съехала и «крыша».
05.05.04г.

Я торчу в снегу, как зимний колос,
Тоненький, бездумный и больной.
Слышу я, как кто-то воет в голос,
Чувствую, что голос этот – мой.

Знаю, что сейчас кричать не надо,
Но остановиться не могу…
Ох, какой прищур у лейтенанта!
Ах, какое солнце на снегу!

А вчера таким же днём погожим
Я, в друзьях увидевший врагов,
Был убит, расстрелян, укокошен
Пулемётной яростью зрачков.

А солдаты ружья чистят снова,
Будни окаянные кляня,
И опять стреляют, как в живого,
В мёртвого...

Пошатнулся рассвет, Недоспевшей калиновой гроздью,
Одуванчики звезд, Разлетелись и канули в синь.
Нас печатает жизнь, Незатейливой жизненной прозой,
На пустых миражах, Пересохших от жажды пустынь.

Что глава то слова, И порой не совсем совместимы.
Что абзац то поступок, Как шаг в пустоте наугад.
Лобызаем врагов, Понимать не желаем любимых,
И меняем себя, На червивость минутных услад.

Далеко – далеко, За протянутой веткой берёзы,
В зазеркалье души Мы находим своих двойников.
И неясно...

Я не зла врагам желаю:
Я, хочу вражды не знать!
О победах не мечтаю:
Я, хочу не воевать!

Не сильней всех стать желаю:
Слабость, я хочу не знать!
Я хочу идти по краю:
Не хочу толпою стать.

Я не лучшим быть желаю:
Хуже, я хочу не стать!
Я хожу, а не летаю,
Для меня Земля как мать.

Не умней всех быть желаю:
Глупость, я хочу не знать!
Я бегу — не убегаю,
Не стремлюсь всех обогнать.

Я не лучше, но не хуже,
Я, как все — обычный я.
Люди есть, которым нужен,
Это вы — моя семья...

Ровняй уже-нето опять дождёмся,
Утонем в глинах-туча как дракон...
Вот так умрём больные и сопьёмся-
В остатке жалком насмешив врагов...

Те на цемент приляпают табличку
Поверх устоев,выбитых в плите-
Вокруг всё будет ровно и прилично-
Раз уж потомков не видать нигде...

Смерть на крота незрячего похожа-
Ходы пророет встрочку и вразряд,
На бесконечность холмики умножа-
Сигналит людям,что плодятся зря!

Кто разбирает траурную надпись-
Одни лишь мы да вездесущий дух,
Да иногда-кто...

Меняя дни на седину,
Года морщинами считая,
Я – познаю свою страну…
От края бездны и… до края.

Граница Неба и Земли
Страна… Толстого, «Чекатилы»
В какой питательной грязИ
Для жизни чЕрпаешь ты силы?

Как, свои корни подрубив,
Росток лелеешь византийский?
И альтруизма рецидив
Глотаешь тихо… «по английски»?

Как, единишь в одном строю
Друзей, врагов и иноверцев?
Как, позабыв судьбу свою
Чужие открываешь дверцы?

Умом Тебя, нам, не понять
Рулеткой тоже не измерить…
Что...

Если водка не та, если звёзды не те,
И друзья все ушли, а врагам – наплевать,
Если жить не боишься – один, в пустоте,
А жилище твоё – заповедная падь,
То, конечно же, ты – леопард или волк,
Тигр, быть может, а паче, безумный шатун,
И твой лоск, мягкий бархат и глянцевый шелк –
Псы чужие порвут по команде: «Ату!».

Огрызаясь и прячась, скуля и рыча,
В шкуре новой, голодный и хитрый как бес
Ты в ночи обойдешься и без толмача –
Станет домом родным неприветливый лес.
Ну, а если капкан...

Я заживо пока не замурован,
И новый лист белеет на столе.
Не для того талант певцу дарован,
Чтоб всуе хоронить его в земле.

Идущий в рай о камень не преткнётся,
Хоть этот путь и тесен, и суров.
И сам лукавый в страхе содрогнётся
От грозной правды вдохновенных строф.

И пусть врагом жестоко я изранен,
Мне не резон безславно умирать.
Поэзия есть поле вечной брани,
А тему волен всякий выбирать.

И дикий зверь хранит свою берлогу,
А мы – чужие в собственном дому.
Я песнь пою...