Врачи

Ты для меня теперь явилась
Любимой, Музой и Сестрой -
О, сколько душ соединилось
В твоем лице, в тебе одной!

Веленью Божьему подвластна,
Всегда любить обречена,
Ты утонченна и прекрасна,
Как византийская княжна.

В тебе заложена троичность,
И тут уж как ни посмотри,
Хотя одна ты только личность,
Но для меня ты - целых три.

Когда твой взгляд, умен и тонок,
Улыбкой нежной просветлен,
Я весь ликую, как ребенок,
Я трижды счастлив и влюблен.

Я становлюсь, с тобой...

Власть её не изучена,
Значительно преуменьшена.
Пока что, во всяком случае,
Всесильна на нами женщина.
Водительство пресловутое,
Нам данное от рождения,
Наше главенство дутое -
Чистое заблуждение.
Укоренилось ложное
Представленье привычное.
Женщина – дело сложное,
Явление необычное.
Эта простая истина
Не каждому открывается.
Застенчиво и таинственно
Женщина улыбается.
Приходим, бедой отмечены,
Подвигами небывалыми,
Мы всё равно для женщины
Детьми остаёмся малыми.
На взлёты и...

Греховный человек средь мрачных, серых буден
Безрадостно свой век короткий проживал.
Но милосердный Бог немилосердным людям
Спасенье чрез любовь в Иисусе даровал.

С тех пор Его любовь нас греет днём и ночью.
Она врачует боль; с ней радостнее жить.
И если человек кого-то любит очень,
То многое ему подсилу совершить.

Любовь растопит льды и снежные заносы;
Холодные ветра бессильны перед ней.
И даже в январе крещенские морозы
В присутствии её становятся теплей.

Кто в жизни испытал...

Девушка в больнице умирала.
Не рыдала, не кричала, не стонала,
Лишь глаза ее, полные печали,
О конце скорейшем умоляли. У ее больничной белой койки
Плакал парень в выцветшей футболке.
Плакал парень горько, безутешно,
Но в душе его жила надежда,
Что скрипнет дверь, врач войдет
И тихо сообщит:
«Не волнуйся, .... будет жить!»
Будет жить любимая .... !
Но, роняя слезы на подушку,
Над кроватью медсестра склонилась
И лицо ей простынью накрыла.
Тихо опускается солнце на...

Взяв пункцию светлого счастья,
Прочтем заключенье врача:
Диагноз – болезнь от участья
Любви, совершенства добра.

От искренней радости жизни,
Ее полноты и тепла,
Великой и мудрой харизмы,
Что краску огня придала.

Диагноз заветного счастья
Мечтаем мы все получить,
Одна лишь болезнь без ненастья,
Не вздумайте даже лечить!

Хорошо, когда есть убежище,
Чтобы спрятаться ото всех,
Чтоб в норе той, в берлоге, на лежбище
Свой кровавый зализывать мех.
Был герой – стал изгоем и беженцем.
Хорошо, есть куда убежать,
Чтобы травлю и стайное бешенство
Как-нибудь пережить, переждать.
То ль удар пропустил ниже пояса,
То ль совсем запилила жена, -
Не бросаться ж на рельсы под поезд?
Есть убежище – жизнь не страшна.
Уголок у окна с раскладушкой
Или тайный укромный приют,
Где на полках Есенин и Пушкин,
Где ни в чём...

У тебя характер прескверный
И глаза уж не так хороши.
Взгляд неискренний. И, наверное,
Даже вовсе и не от души.

И лицо у тебя как у всех,
Для художника не находка,
Плюс к тому цыплячья походка
И совсем некрасивый смех.

И легко без врачей понять,
Что в тебе и сердце не бьется.
Неужели чудак найдется,
Что начнет о тебе страдать?!

Ночь, подмигивая огнями,
Тихо кружится за окном.
А портрет твой смеется в раме
Над рабочим моим столом.

О, нелепое ожиданье!
Я стою перед ним...

Вселился бес в блаженную,
А может дьявол лично:
Разбила телевизор,
И исторгает вой.
Понасмотрелась конкурсов,
И чокнулась вторично.
И мать заела поедом:
« Вези меня в Плейбой!»

Сбежалися старухи -
Насилу зачитали.
Утихла, съела плюшку,
Понюхала траву.
Утихли и домашние,
А утром только встали -
А на столе записка:
« Уехала в Москву».

То ли младший Рейган из Плейбоя,
То ль из Голливуда эмиссар -
Увезли блаженную с собою
За грудь её, за странные глаза…

Увидев горы-груди...

Осенним вечером, когда с небес со свистом
Свалились эти альфацентавристы
Или венерцы, или марсиане -
Я преспокойно мылся в русской бане,
И веником зело себя хлестал.
Вдруг - шорохи в предбаннике... Заходят.
Вдвоём ко мне, а третий стал в проходе.
Я - тазом в них, но таз повис в пространстве.
И вот, как был, в намыленном убранстве,
Уж я у них на корабле… Кругом мигает.
С меня водичка мыльная стекает,
А я стою без всяческих надежд,
С семьёю не успевши попрощаться.
А гуманоиды изволят...

Давай не будем говорить о грустном,
Нам счастье улыбнётся, только жди.
Любовь двоих – великое искусство,
Оставим боль и ссоры позади.

Разлука тяжела, но время – лекарь.
Уйдёт тоска, и раны заживут.
Жизнь, словно врач, услужливый аптекарь.
Дороги жизни к счастью приведут.