Впотьмах

Ах, цыгане!
Скитальцы
Полей.
Вы шумны
И беспечны,
Как дети.
Ваши спутники –
Пара
Коней,
Да кибитка,
Да вольный
Ветер.

Ваш очаг –
Над рекою
Костёр.
Ваша пища –
Похлёбка
Пустая.
Вам жилищем
Дырявый
Шатёр,
А постелью –
Трава
Луговая.

В поле снежном
Кнутами
Длинными
Вас стегали
Шальные
Метели,
И крестили
Июльскими
Ливнями
Небеса
У речной
Купели.

Жизнь
Бродячая,
Ох, нелегка!
Кажет месяц
Задумчивый
Рог.
И течёт
Ваш обоз,
Как река,
От развилки
К...

Да, есть в мире такая даль
До которой вам не дойти,
Та, к которой путь не найти,
И лишь верою можно достичь.

Глаз не ведает- путь-то впотьмах,
Свет души лишь ведет к тому,
Кто ведет нас, прервав кольцо,
Из воды сквозь огонь ко Нему.

А огонь-то в ушах горит,
В тех, заветом Его, кто живет,
Кого греет любовь, не срам,
Того вера с надеждой хранит.

Тот, кто в вере, лишь должен знать,
Тот, завет Отче-наш, что вручил (звучит),
Исполняя, терпеньем спастись,
Потому как душою вспарит.

…Кто – на «своей», кто – на такси.
Я – на «стреле», от трёх вокзалов,
к игумену всея Руси
сквозь частокол лесных завалов,
по лезвиям стальных путей…
И вот, златое покрывало
поверх сложившихся идей
из камня, веры и металла
уж режет глаз.
Ряды икон,
поделок, меха и матрёшек
да вековечный перезвон
над торжищем трещащих ложек.
С поклоном в толщу древних стен,
с поляком смирным и китайцем
вхожу.
А вечер загустел,
и Лавра колокольным пальцем
цепляет перстенёк Луны...

Ах, цыгане!
Скитальцы
Полей.
Вы шумны
И беспечны,
Как дети.
Ваши спутники -
Пара
Коней,
Да кибитка,
Да вольный
Ветер.

Ваш очаг -
Над рекою
Костёр,
Ваша пища -
Похлёбка
Пустая.
Вам жилищем
Дырявый
Шатёр,
А постелью -
Трава
Луговая.

В поле снежном
Кнутами
Длинными
Вас стегали
Шальные
Метели,
И крестили
Июльскими
Ливнями
Небеса
У речной
Купели.

Жизнь
Бродячая,
Ох, нелегка!
Кажет месяц
Задумчивый
Рог.
И течёт
Ваш обоз,
Как река,
От развилки
К...

Так нежно целовать способен только шёлк,
Шёлк трепета безудержно влюбленных.
Прижмись к рукам ты птицей золотой,
В себе самой пронзительно прощенной.

Той птицей, что запела у груди,
Оставив на губах моих себя...
Себя, в свечах бессонницы любви,
Где всюду только ты, где всюду я.

Где с твоих пальцев - трепетных величеств
Мой демон мёда пьет священный воск.
Кто не утратил утра, не умрёт...
Смерть - это маленький земной обычай
Для тех, кто научил цветенью лёд.

И, раздевая нашу...

КатАлог зимних вьюг, катАлог сна...
Сегодня издано смирение и кротость...
И ветер вырывает из блокнотов
Последние сухие письмена.
Как здешним небесам легко молчать.
Секвенций немоты
Дела улаженные свыше...
Форма расплавится и выжжет еле слышно
Под языком горячие слова.
На том листе, откуда слышно всё...
Неторопливо, вновь вальсируя изящно...
Я напишу когда-нибудь письмо
С постскриптумом «всё было настоящим».
Императив, и до тебя вновь дотянулся сад -
Запутанным, оторопевшим...

Зависши в думах о былом,
не жди от прозы прояснений...
Не то, через облом, ослом,
с оскалом скорбных впечатлений,
как эхо, притчей присных лет,
провоет в жанре состраданий...,
прислав, порой..., не тот сюжет,
для благостных воспоминаний...,
а то и вовсе...- геморрой,
где мозжечок, в животных муках,
вступивши в связь с прямой кишкой,
блуждают в плотских виадуках,
как маляры...- туда-сюда,
степенно совмещая краски...
Но то - извне...- Пусть, лабуда,
работа, им...- Зато, опаски...

Я Вас любил до дрожи
Слов, языка, гортани...
Я останавливал воздух
Строками между нами.
В нимбе строки и хмеля,
В готике солнечной пыли
Я Вас встречал молитвой
Белой моей латыни.
Жала теней звуки лили
В прописи золотые,
Я Вас искал с колыбели,
Всуе, впотьмах, впомине...
В том замерзающее-рваном,
В том откровенно-молчащем,
Там, где полынь первозданна,
В той обжигающей сини.
Там, где слова первозванны
В неубиенных рассветах,
В месте немыслимо-тонком,
В плавности медленно-светлой...

это был понедельник.
без четверти девять, и дождь.
сиплый ветер в стенах выводил неземные мотивы.
я сидел, и впотьмах слепо тщился найти перспективу,
добивая в сознании мысль, что ты любишь и ждёшь..
да, конечно ты ждёшь!
где-то в прошлом, далёком настолько,
что не вспомнить цвет глаз, звука голоса, формы груди,
и зачем, веря в нас, я тебя заклинал: уходи.
а потом - понедельник. октябрь. и только

---

это был понедельник.
не то, чтобы важный рефрен,
просто не о чем было сказать...

Нашу жизнь, красной линией,
Твой роман разделил.
Словно утренним инеем,
Моё сердце покрыл.

Безысходною кажется,
Мне теперь моя жизнь.
Ничего не останется,
Хоть в могилу ложись.

От любви нашей пламенной,
Не осталось следа.
И сейчас плитой каменной,
Меня давит беда.

Я в догадках запутался,
Что же делал не так?
И вопросом измучился:
Когда пыл наш иссяк?

Я пылинки сдувал с тебя,
И носил на руках.
Билось сердце моё любя,
А теперь я впотьмах.

Всё, что было, ты предала...