Впопыхах

Неспеша по тропинкам да кочкам,
Скок да скок от куста до куста
Воробьи, словно серые точки.
Вид невзрачен и песня проста.
С высоты человечьего роста
Нам не видно, когда впопыхах
На дороге для них сыплем просо,
Есть ли горюшко в птичьих сердцах.
Вот скажите, какие невзгоды
Видел в жизни своей воробей?
Холод, голод зимой в непогоду.
Всё равно он счастливей людей.
Это глупое птичкино счастье,
Но возникла смешная мечта.
Воробьям не знакомы напасти.
Скок да скок от куста до куста.

Я ухожу, закрыв на ключ
Свой дом без лишних сожалений.
И небо чистое, без туч,
Мне шлёт своё благословенье.
Закрыты двери. Солнца свет
Не отразится, догорая,
В пустых глазницах дома. Нет,
Не сомневаясь, забываю!
Я ухожу искать тебя,
Скитаться где-то в поднебесье,
О тишине полей скорбя,
Печаль и грусть на сердце взвесив.
Я буду шляться в городах,
Забытых Богом переулках,
Идти сквозь толпы, впопыхах,
Блуждать в безвестных закоулках.
И вот, запутавшись, забывшись,
Идя, не ведая...

За все Судьбу благодарю!
За радость и печали,
За детства светлую зарю,
Что помню я едва ли.

Кувшин с топленым молоком
И с черною горбушкой,
Я на скамейке босиком
За стол сажусь в избушке.

И баба Тоня впопыхах
Нам пирожки достанет.
Дед с балалайкою в руках
На стол бутыль поставит.

Пойдет за ключевой водой,
На коромысле ведра,
А сам с хмельною головой,
Но выглядит он бодро.

Вот кот у печки разомлел,
Мурлыкает довольно,
Большую миску супа съел,
Жизнь у кота привольна...

Где спекли, как шанежку
Третий Рим,
Враг горячим давится
Впопыхах -
Припекает, батюшка
Серафим! -
Впору миром каяться
Во грехах.

Умерла Совдепия
Не в бою -
Протрезвев, спохватится
Нищий росс...
В церкви благолепия,
Как в раю,
А Россия катится
Под откос.

Восхваляют, батюшка,
Стыд и срам -
Обвели орнаментом
Вкругорядь.
Как носил ты камешки,
Строя храм -
Впору Русь с фундамента
Обновлять!

Всхлипнув, двери вокзала устало
Пропустили в утробу фойе.
Возле касс – наказание – валом
Отбывающих прочь в сентябре.

Свет рассеянный льёт мимоходом
Из высоких витражных окон,
Опуская на плечи народу
Неизбежность, пройти на перрон.

Объявление скушало звуки,
Расшифровывать – тот ещё труд.
И оттянуты сумками руки
В толкотне человечьих запруд.

Тётя в форменной синей пилотке
Очень строго глядит на багаж.
Впопыхах кто-то мчится за водкой,
Чтоб хватило до Питера аж.

А в вагоне...

Расскажи гадалка мне о судьбе,
Не о будущей, о прошлой расскажи,
Да нет, ну, что ты, я же верю тебе,
Просто хочется мне вспомнить всю жизнь.

Я, конечно, помню, я ж ею жил,
От рожденья и до этого дня,
Но мне кажется, я, что-то забыл,
Что-то важное весьма для меня.

Где-то, что-то потерял на пути,
Как-то мимо проскочил впопыхах,
Помоги мне это, что-то найти,
Знаю только дело здесь не в деньгах.

И сказала мне гадалка в глаза,
Я, касатик, помогу, так и быть,
Но не...

Как часто мы спешим решая.
Торопимся и впопыхах,
Наотмашь бьём ,друзей теряя.
Как часто дружим на словах.

Как часто за друзей считаем,
Лишь тех кто ,,да» ,всегда твердит.
Тех на словах лишь уважаем,
Кто ,,нет!» - нам в споре говорит.

Как часто мы других не слышим,
Когда умом блеснуть хотим.
И думаем одно — другое пишем.
Живём не так как говорим.

Я , спорщиков пустых не уважая,
Всегда согласным верить не могу.
Они живут во всём всем подражая,
И,,да!» - кричат и другу и врагу...

Для судьбы равнодушной и ветреной
Одинаковы все, как один.
Счет ведем, кто полушкой, кто метрами,
Проклиная боль согнутых спин
Наживаясь на проданном воздухе,
Стало золото верной ценой.
Все свои бестолковые промахи
Объясняем чужою виной.

В мишуре дорогого убранства
Веселится беспечная знать.
Но кому-то не выдержать пьянства
И калекой юродивым стать.
Не предскажет годины проклятой
В высоте колокольная медь.
Быть Христу на Голгофе распятым,
А вдове суждено овдоветь.

Дует зло...

Чудеса всегда доверены минутам.
Чудо трудно растянуть на полчаса.
Но минуты мы неряшливо минуем –
И поэтому не верим в чудеса.

Вот – пузатая нарядная солонка.
Попытайтесь убедить себя на миг,
Что солонка – это тетушка Солоха,
А узоры – это вышитый рушник.

Не сумеют – ну и ладно, но при этом
Осмеют тебя на весь, на белый свет!
Но природа не прощает не поэтам –
Мстя за каждый неразгаданный секрет.

И когда, предметы, трогая неловко,
Мы разгадку задеваем впопыхах...

Так по веленью фараона
Иосиф среди лучших мест
Селил родню, всем дал талоны
На пропитанье и проезд,

Других не хуже дабы жили,
В стране, где каждый третий мент,
Митинговать не выходили,
Как ущемлённый элемент.

Всё, что для жизни важным было,
Царь приказал в Гесем свести:
Особо чистоплотным - мыла,
Нарядов тем, кто трансвестит.

Для египтян считался мерзость
Уклад семитов родовой,
Но каждый мог из стада резво
Барашка умыкнуть домой.

Им было краденое мясо
Не стыдно жарить...