Впитывать

Сто веков нам стужа,закаляет Душу...
Силушки немеренно,рвется жар наружу
К вечности сквозь стужу
К небу сквозь сугробы
К знанью путь особый...
На таких просторах ощущаешь Вечность...
Горе да беда,вытряхнет привычно нашу человечность
Сто веков добра,скрытого под сердцем
Сто веков ядра,дух единоверцев
Сто веков в вине,ищем откровенье
Сто веков глядим,в зеркало теченья
Видим свою плоть,Дух вне отраженья
Сто веков мечта где то затаилась,скована неволей
Сто веков несем за плечами ношу...

Материальный мир пропитан временем
И мы вдыхаем свою смерть...
Мы высекаем искры смысла,из внутреннего кремня
Чтобы огнем познанья,жизнь свою согреть...
Время мешок из пылесоса,что можно вывернуть наружу...
Кто созерцая-думает,в процесс включая Душу
Огнем ума растопит он незнанья стужу
И вгонит мысль в истины лузу...
Мы часть небес,мы Бога часть,и вправе он творить что хочет
Если б мы знали, Бог глядит на нас,то были б проще...
Если б мы знали что Бог видит нас,и наше разлагающее...

Разводы кистей на витрине, Ясон, где тонет каждый раз в пучине
В бескрайнем путешествии своём и даже свет, что светит днём и ночь,
Которая углём воображение раздувает, перекупает семь небесных сфер и
Радугой на землю еле слышно наступает
Философам, что не за грех полировать оковы чтут
Меняя головы уборы, по сути формы,
Под красотой почти нездешних, порою кажущихся рас,
Спокойствием своим внимает миру чуткий миру Будды глаз
И чайки высоко над облаками кружат с поджатыми крылами
Мечты...

Дерев цветущих божественная прелесть,
густая зелень, прохлада сада,
колдующий туман волнистой пеленой,
дождя завеса…граница между истиной и ложью стёрта,
но нет подмен, первоначально творчество, вторично ремесло!
И беспричинная во всём отрада,
цвет яблони и тонкий запах
и истекающая синевой сирень,
берез высоких, стройных чистейший изумруд,
очарование вещей тишины – мост в и н о м и р ь е.
В точке замирания – прошлого с будущим таинственно свидание…
Единство мира…прикосновение Души...

Был черствый хлеб, что слаще сдоб,
Был ратный труд, простой и страшный:
На фронте пашней пах окоп,
В тылу окопом пахла пашня.

Впрягались бабы в тяжкий плуг,
И почва впитывала стоны.
Мукою, смолотой из мук,
На фронт грузились эшелоны.

А там своя была страда,
И возвращались похоронки
В артели вдовьего труда,
В деревни на глухой сторонке.

Кружили, словно воронье,
Над опустевшими домами.
Кололо жесткое жнивье
Босое сердце старой маме…

Почудилось: меж стрелок часовых закат,
метнув суровый луч, разбив сосуды,
века в песок рассыпав и секунды,
смахнул в межзвёздный файл времён экстракт:

был гипертекстом в точку сужен
и мир внутри себя, и мир снаружи...

И снова в невесомости творил,
курил кометы, вечность пил, что кофе,
чернила чёрных дыр в со-знанья профиль
стихами впитывал космический эфир:

пусть будет чист, красив и безоружен
и мир внутри сердец, и мир снаружи....
__________

Черные лодки из черного кипариса плывут,
Маслины глаз нежностью смотрят на свет свечей...
Опиум мой,
Когда ты становишься моим сном,
Я твой и больше ничей.

Руки находят друг друга в шелесте ларго...
Обретая следы, мы торопимся перейти на ты...
Ночи предвечные делить с тобой,
Научившись не оглядываться.
Опиум мой,
Когда ты становишься моей строкой,
Я твой и больше ничей.

Слово... дай ему высказать себя всей полнотой голода.
Под фолиантом неба сжатых губ...
Опиум мой,
Когда я...

Через тысячи лет одиночества,
Задолго до твоего рождения, я знал - есть ты...

Смертельная любовь - Так ты однажды назвала нас...
«Слышишь ли ты меня?» - нежное неранимо шепчу я твоей крови...
Я буду целовать твое дыхание...
Я буду лечить твою тоску, когда она, отвернувшись к стене, тихо плачет.
Сквозь воспаленные глаза всех бессонниц, что я провел без тебя.
Пить тебя от небес до плеч. Сплетённые из пальцев и тел,
Из разных снов друг о друге, впитывая прикосновение
На пике абсолютной...

Я родилась в большой стране,
На карте мира, занимавшей половину глобуса,
Я засыпала под мультфильмы о добре,
И звуки Филиного со Степашкой голоса.

А в выходной неслась я с детворой,
Успеть к "Гостям у сказки " с тетей Валей,
Сюжет картин, переживая всей душой,
Как губка впитывала я азы морали.

Единство, братство не был звук пустой,
«Взвевался он вместе с кострами» песни,
Под гимны дружбы с хороводами детей,
Где наций мирно уживалось многоцветье….

Героев детских яркий симбиоз...

Её зовут как последнюю ночь,
Как последнюю, кто учил меня танцевать...
По строкам огня,
По белым лезвиям босиком
Бабочки стихов говорили с ней за меня.
Рукопись была уже готова к самосожженью,
Пале-Рояль помнил музыку терпких нот,
Бумага нотная впитывала откровенья
Риторики слов
В храме трепетных светлячков.
Зимние светлячки легче огня,
Скользя по коже,
Укладывали наши тени в тепло...
Что ты предложишь ещё нам, Господи Боже?
Что ты расскажешь еще нам про нежность шипов?
Оставив...