Впервые

Первые капли.
Первые слова и шаги.
Всё впервые.

Забудутся твои печали,
Уйдет в ничто твоя любовь,
И будешь снова ты вначале,
И путь другой взволнует кровь…
Все, как впервые, чутко, нежно,
Все трогательно, в тишине,
Но догадаться, ведь, не трудно,
Душа, была ты здесь вполне…
Была не раз, не раз любила,
Не раз любовию жила,
Любовью била и щадила,
Любовью многим воздала…
О сколько чувства трепетали,
О сколько гнали и влекли,
О, сколько вновь к любимым звали,
О, сколько, сколько же могли…
Любовь твоя старее мира,
Любовь твоя...

Я раскопал в Вас женское начало,
А это безусловно означало,
Что мне хотелось Вас боготворить,
Любить, ласкать. Да что там говорить!
Хотелось душу вывернуть наружу.
Я у себя впервые обнаружил
Способность видеть женщину насквозь,
Не знаю как мне это удалось,
Но я Вас брал и возвращал обратно,
Вкушая то, насколько Вы развратны,
Насколько может сладкой быть любовь,
И я любил желая вновь и вновь
С ума сходить от чистой женской плоти,
И Вы конечно были бы не против
Но есть...

Январский холод исчезает
Среди погожих ясных дней.
Теплом природа награждает,
Склоняю голову пред ней.
Душе явилось вдохновенье:
Ловлю я каждое мгновенье
Чтоб написать ещё строку:
Не быть поэтом не могу.
Моя душа полна блаженства:
Я снова вдохновлён строфой,
Рождённой пушкинской душой,
Что для меня – верх совершенства!
Рискну «Онегина» размер
Себе поставить здесь в пример.

2.
Я ненавижу футуристов:
Мне чужды их манеры, стиль.
В моей квартире очень быстро
Слоями нарастает пыль...

Не верь, не бойся, не проси
Себя из пепла воскреси
Все что ты знаешь
Совсем не так
Посмотри вверх,
Открой кулак

Поверь в Любовь,
Поверь в себя,
Ведь Мир живой -
Он ждет тебя

Из глубины
Родится вздох,
Впервые тебя
Услышит Бог

И шепот пересохших губ:
- Я есмь живой,
Я Миру люб!

Беспечно
Нежность воскружи
Я чувствую -
И значит, жив!

Меня окликнуло сегодня утром Солнце,
спиной стояла я к нему.
Кто звал молчанием меня?
Диск Золотой ответил: Я!
Я удивилась – будто я впервые увидала
тебя таким сегодня, о нежно-золотистый жизни центр.
Другое Солнце, да, совсем другое…
Кристальный магнетизм и сила притяжения иная.
Но как понять, что говоришь нам,
когда кругом столь низкий быт нам чакры закрывает.
Но сердце знает,
ведь Солнце с сердцем в составе совпадают.
Да и твои глаза с портрета смотрят на меня
и вновь...

Стук… это закончилось время,
Быть в котором суждено его же бремя…
Он спасал, он помогал…
Последний вздох — и он опять промолчал…
Паук — вроде насекомое,
Но его судьба изменила многое:
Не жалея сил своих,
Отдавая жизнь за его родных.
(Юлдашев Санджар)

Паук родился из яйца
В квартире одного жильца.
Пока он рос, любил играть,
И как-то вышел погулять.
Мечтал он на ногах восьми
Весь мир однажды обойти.
Но не давала мать легко
Уйти от дома далеко.
Вернувшись, он увидел вдруг...

Я проснулся рано утром
Тридцать первого числа
В декабре, денёк был хмурый,
Мама почту принесла:

Между писем и бумажек,
Да заказанных газет,
Я увидел очень важный
Разукрашенный конверт.

Хм… «Клименко Алексею» —
Тонким подчерком нанёс,
Погодите, я не верю!
Это Дедушка Мороз!

Аккуратно открываю
Белоснежную печать
И листочек раскрываю —
Начинаю я читать:

Заголовок: «Здравствуй, Лёша!»
И пониже: «Это я,
Дед Мороз», а на обложке
Марки разные стоят.

Дальше текст: «Я...

Я к тебе приду однажды летом,
Не в жару, прохладу или знай,
В светлый день склонимся над Заветом,
Что Отец писал моей рукой…
Бог уймет пристрастных домочадцев,
Приструнит игрою детвору,
И зверье домашнее украдкой
Будет рыскать тихо по двору…
Мы войдем в Божественные Сени,
Мы вдохнем целительную Весть,
Бог и ты… И книжка на коленях,
И посланий праведных не счесть…
Насладись Божественным нектаром,
Береги под правою рукой,
Бог дает здесь Истину недаром
Прежде чем нагрянет Сам судьбой...

Поешь… Давай полью на руки…
Да что-то ты совсем не то…
Лежишь… тебе уж не до скуки
И смотришь молча в потолок…
Расклеился. Три одеяла…
И сам одетый до носок,
Как будто смерть тебя застала
Иль от нее на волосок…
Усталый взгляд печально водит
И просит: «Кошке дай попить…»,
Она вкруг миски хороводит,
А там – на донышке… как быть?
Едва присел. Еда уж стынет,
На табуретке, как всегда,
И… тянет волос длинный-длинный…
О, Боже, что же за еда?
Не устраняется. Все было.
И продолжает мерно...