Впереди сияет море

как будто кулисы в театре

смыкаю усталые веки

и слышу как город ложится

и слышу как лают собаки

как плачет соседский ребенок

как где-то скребет по асфальту

метлой обезумевший дворник



я сплю как на дне океана

где плавают голые рыбы

где щупальца медленно тянут

тупые и сонные твари

где плавают плоские монстры

раздавлено скучно и тихо



и мне ну конечно не снятся

морские и райские дали

цветные и мелкие рыбы

кораллы и звезды морские

и солнца...

Море радуется и бушует,
Словно, бездна, волнуется…
Сколько можно негатив источать,
Помогите! Помоги-и-те! кричать?

В каждой семье — каждому по «серьге».
Каждому, кусочек тепла и Света, —
Радость утреннего рассвета…
Дня текущего тягость,
И ночная сладость!

Сладко мы живем лишь во сне,
А наяву, часто думаем, что зря.
Чуть что случилось не так,
Сразу — грубо и в пятак.
Да еще и сверху: «Да будет так!»

Все знаем, всех осуждаем,
Завистью поливаем…
И думаем, что правильно живем...

Море вынесло на берег
Чьё-то матерное слово.
Я ушам своим не верю.
Сердце слушать не готово.

Задержался на мгновенье
Поглядеть на эту гадость.
Восемь звуков оскорбленья,
Как червяк, к песку прижались.

Не нашлось беднягам места
В безграничном водном мире.
Ну и мне милее жесты
И метафоры в сатире.

Закопал я этот мусор.
Пусть гниёт в гробу цензуры.
Слово матерное гнусно
Словно клякса на культуре.

Плещут морские волны
О златозвонный берег,
Плещут напевом сольным
Мысли всё давят череп
Ракушки хрустом помнят
Всю тишину забвенья.
Что-то мне шепчут волны,
Шепчет туман осенний.
Помнишь, как было раньше?
Так вот не будет позже.
Стали мы вроде старше
С прошлым однако схожи.
Волны всё брызги мечут
И не желают мира,
Станет тебе чуть легче,
Может ,вздохнёшь чуть шире.
Старый завет- не новый,
Мысли всё давит череп
Бьют голубою подковой
О златозвонный берег.

Моря, океаны, горы, степи и поля!
Бог создал,-человек всё для тебя…
Живи и наслаждайся этой красотой!
Да! Стремись днями в трудовой бой…

Только мирный труд несёт блага,
А вот смерть и разруху,- несёт война!
Это человек,- на всей планете знай…
Ошибок предков, никогда не повторяй!!!

За окном молчит туман,
Ветка трется о стекло.
Позади - один обман,
Отчего ж в груди тепло?

Сосен аромат
Среди мшистых скал
Удивленно рад,
Что я не устал.
Мой рюкзак летит
В хвойную траву,
Чтоб себя найти,
Небеса зову.

Воин побеждать устал,
Робкая флейта звучит среди скал.

Душа моя как белый лебедь
Над Галактикой сияющей летит
Туда, где никогда я не был,
Где ни кому меня уж не найти.
В холодной каменной пустыне
У костра спина немного стынет.
В далеких смутных городах...

I. Есть сила молчанья

* * *
Мои великие затишья—
Сиденье у незримых ног,
Когда неслышимое слышно,—
Продли их Бог... продли их Бог...

Мои глубокие безмолвья
У моря на краю земли.
Когда почти не плещут волны,—
Продли их, Господи, продли...

Мое блаженное успенье –
Успенье мук, успенье вин,
Когда меня все мене, мене
И, наконец, есть Ты один...

* * *
Запрятаться в келью, зарыться в берлогу,
Спуститься к вселенскому дну,
Быть самою маленькой ракушкой Бога...

Страсть, безумие и слабость составляют содержание любви диавольской.
Иоанн Сербский.

Любовь замужней женщины – великая вещь.
Женатым мужчинам такое и не снилось.
Оскар Уайльд.

Никогда мы не бываем счастливы,
наше счастье – это лишь молчание несчастья.
Ренар.

Осень (Прелюдия)

***
1.0
Вполне осмыслить Вашу утонченность
По-видимому, смертным не дано.
Загадочность, искусством увлеченность,
Страстей таинственных пьянящее вино…
Такой Вы видитесь мне в этот день осенний...

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...

Галерея сия появилась
Постепенно, холст за холстом.
Кисть художника отразила
Мысль его в изложенье простом.


История эта полна удивленья.
И мало таких, кто поверит в нее.
Но мир в ней описанный дышит волненьем,
Которое радует или гнетет.

Она мне открылась, когда был я молод,
Когда еще был неиспорчен судьбой,
Когда я желал утолить знаний голод,
Когда вся природа была мне родной.

С тех пор стал я тверже, стал тяжелее.
Уже мне неведомо чувство родства
С природой великою, что...