Возвращение железного феликса

Четыре стенки,лампы тусклый свет,
Стальная дверь с десятками замков.
Красны запястья от тугих оков.
Перед законом мне держать ответ.
Здесь пять решеток на одном окне,
На жесткой койке старенький матрац.
А сколько слёз здесь пролито на вас?!
И вот досталась эта участь мне.
Хрипит приемник и поет шансон,
В немытой кружке подостыл чифир.
Четыре стенки-для меня весь мир.
И очень жаль,что все это не сон.
Железный стол вмурован в серый пол
На лавке гвоздем надпись о любви,
Свои ладони...

К тебе как в храм любви спешу походкой светской,
А будь татарин я, то шёл бы как в мечеть.
Я кротостью твоей, сродни улыбки детской,
Сражён, мой милый друг, сильнее всех мечей.

Тевтоном на Руси в железном облаченье
На озере Чудском я по тебе тащусь.
Настолько велико к тебе моё влеченье,
Ты только прикажи, под лёд я провалюсь.

Когда с тобою я в томительной разлуке,
Мне с думой о тебе весь день ходить не лень.
Меня влекут твои пленительные руки,
Им добровольно я готов отдаться в...

Зари холодный пот с души-прохлады.
В ореховой скорлупке мозга
цветет сентябрьская роза,
как переношенное чадо.
И будет осень, будут кости,
и прах, и пепел, хлеб на них,
словно с немых полотен Босха
сошел зловеще-вещий крик.

Как ты оброс желтушной плотью
простудный сон-сентябрь.
Изношенное тело
безлюдных скверов,
и тишина внутри,
в ней пасмурная степь
дымится мелом
утренних туманов.

И нам с тобой гореть
на перепутье
листопадов-
ливней,
на горизонтах, что могильная...

Виолончель садов осенних,
мышьяк заплат дорожных,
и не искать уже спасенья,
и паутина неба тлеет
кленовым сном заката.
А ты молчишь, так осторожно,
так чисто и прозрачно,
окутав в чувственную мяту
дрожащий бархат губ,
что грубый ветер, ветер-плут
под ноги стелет листья,
как шелковые кисти,
как облако объятий
в сиянии воздушном
болотно-синих сосен.
Железные качели
осеннего теченья
скрипят от ласки солнца –
все для тебя –
тебе послушны
и легки.
Играют тени бал.
Холодный...

Нежней мадонны Рафаэля,
кровоподтеков юных зорь
и ласковой воды апреля
ее холодный взгляд сквозь боль
ночной души. К ней бархат сходит
под ноги, и вина нектар
пьянящей каплей в ней находит
свое подобие и дар.
В ней растворяется любовь,
она - всегда наедине,
под звезд фатой, в свеченье снов
принадлежа сама себе.
В ней блеск, точенный под алмаз,
в ней созерцанья сладкий дым,
сквозь боль душевной ночи глаз
ей плачь теплей и горечь зим.
Боготворя стон тишины,
и рваный, острый нерв...

Грызу как подкову, Железная леди,
Большой англо-русский словарь,
Язык в синяках - как на велосипеде,
Где сняли и руль и педаль.

Признаться я тайно влюблен в англосаксов,
В их сдержанный юмор и спесь,
В фунт лиха, который дороже, чем баксы,
В возможность Шекспира прочесть.

А вы говорите по произношенью,
От Сити я сильно далек,
И что наша жизнь - золотое мгновенье,
Учите, татарский, сынок.

Но ваша ирония новые силы
На подвиги мне придает,
На близкую встречу с глаголом унылым...

Жизнь, обреченная на выживание –
Красота строки, вытянутой в стихотворение.
Жизнь, железно-жилистым жалом,
Животной жаждой, жвачным жжением
Вечножеланий, вечнопрощаний-прощений,
Такое хрупкое естество, и как будто, такая прирученная,
Но выпал снег и общественный транспорт ленно
Встал по обочинам перспектив, озвученных
Глупостью гордого городового.
Зло всмотришься – а за окном метелит туманность любви –
Уже не первые заморозки – но что с того,
Тому, кому не прикажешь, и только лови...

В воспоминаньи бесполезном
Всплывают детские года.
На радиаторе железном
Морская сушится звезда.

Нет, сердце детское не сжалось.
Я глух был к маленькой беде.
И лишь поздней узнал я жалость
К погасшей навсегда звезде.

Я в детстве раннем жил счастлИво.
Мой мир был светел, мал и прост.
А у Амурского залива
Так много было этих звёзд!
5 января 2012 г.

Я думала, что главное в погоне за судьбой -
Малярно-ювелирная работа над собой,
Над всеми недостатками, которые видны,
Над скверными задатками, которые даны.
Волшебными заплатками железною стеной,
Должны стоять достоинства, воспитанные мной,
Когда-то я так думала по молодости лет,
Казалось - это главное, а оказалось - нет.
Из всех доброжелателей никто не объяснил,
Что главное, чтоб кто-нибудь вот так тебя любил:
Со всеми недостатками, слезами и припадками,
Скандалами и сдвигами, и...

Ты - женщина, ты - книга между книг,
Ты - свернутый, запечатленный свиток;
В его строках и дум и слов избыток,
В его листах безумен каждый миг.

Ты - женщина, ты - ведьмовский напиток!
Он жжет огнем, едва в уста проник;
Но пьющий пламя подавляет крик
И славословит бешено средь пыток.

Ты - женщина, и этим ты права.
От века убрана короной звездной,
Ты - в наших безднах образ божества!

Мы для тебя влечем ярем железный,
Тебе мы служим, тверди гор дробя,
И молимся - от...