Возвращался я ночью домой

То не день был и не ночь,
Серо — утро или вечер.
Человек с котомкой прочь,
Шёл судьбе своей навстречу.

Надоели ему споры,
Жизнь с оглядкою назад.
За Кудыкины он горы,
Шёл в волшебный Счастьеград.

Горы там — у неба края,
С белой шапкою вершин.
Шёл к ним страха он не зная,
По тропе в камнях, один.

В сером мире тихо было,
Птиц не слышно пенья в нём.
Сердце вдруг его заныло:
Вспомнил он родимый дом.

Вспомнил тех, кому он люб.
Ту, что в мире краше всех,
Сладость нежных её...

А мне приснился старый дом,
И в доме том большая печка,
Где хватит нам с тобой местечка
Погреться в вьюгу за окном.

Наш старый кот ласкает руки,
Мурлыка рыжий, верный друг.
И слышен вьюги в двери стук,
И видно как свистит со скуки
Ветрила – зимний хулиган,
Поди, запри его в чулан!

Наш старый двор совсем завален,
Сугробы и былая пыль.
А помнишь, как шумел ковыль?
А помнишь, как звенели звезды?
И жить казалось совсем просто,
И за окном всю ночь кадриль.

А мне...

В пространстве ночи.
Силуэт одинокий.
От дома к дому бредёт.

Милый дом с березкой у пруда,
В нежной дреме чарующих рябинок.
И под вечер, озябшая звезда
Плавающая в заводях кувшинок.

Мой край, в волшебном сне черемух,
В сладостном дурмане нежно спит,
И ароматный дух течет со склонах,
Запахом чарующим пьянит.

Пеленою белой сад мой пышет,
Расплескавшись цветью по траве.
Ночь сладостно, привольем нежным дышит,
Разливаясь миром в синеве.

Ароматы, цветенья здесь вдыхая,
В этом милом, завороженном краю,
В милом доме детство...

Страшно и скучно безлунною ночью,

И кажется, будто-бы, выхода нет,

Но страх разорву я в мелкие клочья,

Надену я свой старенький плед.



Реет заря на далёком востоке,

Реет заря, золотые лучи,

Все, пробуждая в горящем потоке,

Солнце встаёт, кричи ни кричи.



И кто-то сказал мне:

«Ты проигравший».

Но все равно, я великий герой,

Потому что, с ума не свихнулся,

Потому, что вернулся домой.



Мой старенький дом совсем покосился,

Мой маленький сад, давно...

Помню как жили когда-то
В старом дому с чердаком.
Как подросли рановато,
В зрелость летя кувырком.

Как покидая лежанку,
Нёсся быстрей быстроты,
Что б принести спозаранку
Вновь к твоей спальне цветы.

Как предавались мечтаньям
В душной парадной сидя,
Веря благим обещаньям,
Веря в продление дня.

Как тёмной ночью в июле
Долго плескались в реке,
Как обнимаясь уснули
На раскалённом песке.

Как после этих гуляний,
Дрожью в коленях звеня,
Ждали с тобой наказаний
В виде тугого...

Здесь жизни меньше, чем в засохшей ветке,
И ту несешь дырявою сумой.
На сердце сплошь рубцы – тоски отметки.
Мечтаю хоть на час попасть домой.

Где теплый океан ласкает небо,
Где днем и ночью звездный фейерверк.
Хочу домой, на миг, где свет и нега.
Пока в душе огонь от боли не померк.

Ангел:-Здравствуй, Алиса!
Время вышло….
Я за тобой…..
Алиса:-Ты кто?
Ангел:-Ангел твой.
Алиса:-Ангелы бывают?
Взрослые о них знают?
Ангел:-Знают, но забывают…..
Алиса:-Если ты Ангел,
ответь на мои вопросы.
Ангел:-Cогласен.....

Он гладит её пшеничные косы.
Алиса:-Постой, не спеши...
Ответь мне в тиши...
Зачем?
этот сладостный плен
усталых, ненужных слов....
Куда убегают года?
Где причал и надежды даль?
Ангел:-Всё уходит....
остаётся печаль.....
не успеешь...

Растворишься во млечном омуте
Петербургских белых ночей.
Струны луны вибрируют вермутом
И становится в сердце теплей.

Постоим на мосту над Невою,
И беломраморных львов
Ты погладишь холодной рукою,
Королева Розы Ветров.

~~~

Золотою иглой Петропавловка
В отражениях волн зазвенит.
Сны оближут церковные маковки;
Розовеет в тумане гранит.

Город Пушкина, Бродского, Цоя…
И на Невском БГ дом стоит.
Старый рок здесь до сих пор воют,
Хиппарь сверху бренчит и бренчит...

Утром и вечером, - дома, на улице, в парке, -
Я наблюдал за работой весёлого парня.
Парень по городу шёл,
выставляя оконные рамы,
Людям, ему незнакомым,
счастливые слал телеграммы,
В парках сжигал прошлогодние жухлые листья,
Сыпал веснушки на юные девичьи лица.
Может, волшебником был,
может, просто хорошим был малым,
Только ему, чтоб ни сделал он,
всё было мало!
Парень раскрасил аллеи в зелёную краску.
Парень почистил Кремля золотистую каску.
Ну, а потом, растопивши последнюю...