Воздушный поцелуй

Я смазал солнцем связки,
Я грудь проветрил вьюгой,
Пришпорив сердце страстью
Полночного досуга.
В глаза залил я небо,
Запутал руки в травы,
Я волком шел по следу,
Я чайкой реял в лаве
Воздушной морщи ветра,
Я бился громом оземь,
Я выстрелы рассвета
Вязал в стальные косы,
Я руслом принял свежесть
Речной волны скользящей,
Я в сердце сплел безбрежность
Закатов нисходящих.
Я шлифовал словами
Многообразье мира,
За пыльными коврами,
Под сводами квартиры,
Пред тусклым абажуром,
В...

Созерцая локоны берез
Под умытым солнцем опереньем
Облаков, явился мне Христос,
Образом, что вел природы гений.

Он поведал мне про щедрость вод,
Чистоту полей и милость неба,
Ветров проницательный полет,
И рассвета пламенную веру.

Он открыл мне благодать дождя,
С мудростью земли в хлебах насытных,
Он терпенью гор учил меня,
Тверди духа исполинов монолитных.

Я узрел смиренье звезд, тепло
Луговых цветов на летней ниве,
Вскользь равнин великих полотно,
Что свободы эхо...

Не отпускай меня, не запускай
мою любовь воздушным змеем в небо,
не отбирай последнего куска
надежды, чуть черствеющего хлеба.

Не подпускай к себе, не допускай
любовь в свое изношенное сердце.
Трясет тоска твой замок из песка,
напрасно в нем пытаешься согреться.

Гудят виски, зажатые в тисках
судьбы, насквозь простреленной любовью.
Чужим рукам даем себя ласкать,
бежим искать убежища от боли.

Малютка-жизнь покажет свой оскал.
Залью вином мускатным боль разлуки...

Спадает облачная пена,
Вскрывают ставни небеса,
И солнце, вырвавшись из плена,
Теплом ложится на глаза.

Стеклянных капель звонкий лепет
Съедает вырвавшийся луч,
И радостью рожденья светит,
Гоня тоску унылых туч.

Беснуется поток воздушный
Под легким натиском ветров,
И вьется лучик прямодушный
На изумрудный скос лугов.

Идет на убыль тучей тина
За полноводною рекой,
Где солнца луч неутомимый,
Броздя синеющую ниву,
И сотрясая жгущей гривой,
Стреляет златом надо мной.

Он странник. Он брёл по дорогам,
Разбитых жизней людей,
Он называл себя Богом,
Забытых кем-то идей.
Он знал наперёд, что с ним будет,
И змеем воздушным парил,
Средь туч, в часы страшной бури,
Он свет людям яркий дарил.
Боялся сгореть, кануть в лету,
Скрыться в потоке времён.
Он был для людей тёплым летом,
А люди забыли о нём.
Забыли о том, что был рядом,
Забыли о том, как любил,
А он согревал своим взглядом,
Он ангелом в небе парил.
И ждал. Может кто-нибудь вспомнит,
О путнике...

Неспешно, неслышно, по зыбкой поверхности дремлющих истин,
скользит в даль фрегат фиолетовый, в трюмах вино и зерно.
Из гавани Белой восьмерок воздушных до птичьего острова Сирин-
маршрут неизменный -кривая понятий полярных, а в целом -Одно.
Веревочным швабрам разучивать танец приборки с матросом,
соленой водой окроплять восхождения трапы, магнит якорей.
Жонглирует юнга на палубе пальмовым даром- кокосом,
завидует дервиш алжирский, бродяга песчаных морей.
О море и только о море стихи...

Сидишь на воздушном потоке.
Ты паришь средь великих небес.
Ветра стали словно дороги.
Тело вовсе утратило вес.

Летишь по бескрайним просторам.
Лёгок ты словно воздух и чист.
С тайфуном могучим, сверхскорым,
Ты несешься, прозрачен, лучист.

Ты в небесных ветрах растворился.
Стало небо - с тобою одно.
И душою и телом с ним слился.
Тебя сделало ветром оно.

Ленивый лучик за окошком
И сотни капель на стекле.
Так хочется парить на небе,
Лететь в небесной синеве.

Так хочется на простыне воздушной
С тобой валятся до утра
И тихо, нежно обнимая,
Шептать, что я люблю тебя!

Где громоздятся берега провисших скал,
И Посейдон взбивает пенный омут,
Прибоем, Одиссея дух витал,
И тень Ясона разносили воды.

Где ветра свист, как Прометея стон,
Где царь Аид разит проклятьем тлена,
Гнездо ночлега Чайка-Робинзон
Нашла под сенью сумрака Селены.

Где в молотах Гефеста кузня звезд,
И Дионис вдыхает бодрым хмелем,
Ютилась Чайка-Робинзон, Борея хвост,
За крыльями воздушными лелея.

Да, это трудно, хранить в себе целое небо,
Даже когда не видно, даже если не разу в нем не был
Так как это мечталось в детстве,
Вверх взмывать раскидывая руки в стороны,
Охраняя его бережно, как наследство
И раздаривая его щедро, как наворованное.
Оно огромное, а я маленькая
И страшно все время, что не поместится,
Не выдержу, вытечет, невесомое,
Невыносимое мое наследство,
Из глаз слезами, из горла – клекотом,
Из пальцев – токами и прикасанием
И обернусь я однажды соколом...