Воздуха я тяжелей

Елена Андреевна с грустью глядела:
В зеркале были её пятьдесят.
"Это ужасно! Как располнела!
Может, толстит меня этот наряд?!

Ох, эти годы, куда от них скрыться!
Если б возможно назад повернуть!
С возрастом всё-таки трудно смириться,
Жаль, что короткий у юности путь.

Впрочем, ровесницы выглядят хуже …
Я еще как-то и чем-то держусь.
Может, корсет затянуть бы потуже?!
Лучше – диета, как только вернусь!"

Елену Андреевну ждали подруги.
В коттедже за городом все собрались.
Место...

В воздухе, переизбытком кислорода, весенняя истерия;
россыпью пешеходов ленная мина города –
пейзаж, застревающий в пробках, проулках и перекрёстках;
мираж, проплывающих, скомканных, лютней звенящих
облачных стай; точечный лай по дворам
с утра; отдышкой вздыблено-рыжее солнце над гроздьями
остановок, парковок, витрин, картин сиюминутности;
вперемешку с грубостью нежные вежды невежды дворняги.
Три капли души во фляге – до дна – жажда.
Лишь один бродяга никуда не спешит –
ему, и дня не...

Жизнь бежит, вертится земля.
Бегу и я по волгоградским нескончаемым степям.
Весна уже здесь на исходе.
Бегу по пыльной я дороге,
Ковыль в степи уж зацветает,
Знать лето точно наступает.
Куда ни глянь - степь широка...
Какая здесь в степи краса!
А воздух, воздух здесь какой?!
Аромат стоит кругом горой...
Здесь только жизнью наслаждаться.
Здесь после города,
Степным ароматом невозможно¬ надышаться¬,
Аж закружилась голова!
До чего здесь степь-то красива.
Обидно то, что за степь...

Огарок от свечи остался,
Воск мутной, белою слезой,
Вниз по подсвечнику стекался,
Остыв неровной полосой.

Ещё немного и погаснет,
Свеча, огонь весь воск допьёт.
Коротким век бывает часто,
У тех, кто пламенем живёт.

Огню для жизни воздух нужен,
И тел горючих, вещество.
Вот также в наших телах души,
Горят, дав жизни волшебство.

Нам вдохов свыше дан лимит,
А в них весь воздух нашей жизни.
Пока он есть, в нас жизнь горит,
И нужно жить, пока мы дышим!

Огарок от свечи остался...

1 (Ночь)
Ночь, милая, к Тебе, к Тебе,
к туманной подсветке луны,
к смолистой мгле тротуаров, к мягкому пуху звёзд на шелкопрядных ветвях, к оседающей на занавесках песне прохладного ветерка… Я всматриваюсь в холодные губы твоего мертвенного поцелуя, как в зимний шелест лилового снега, как во тьму осеннего пурпурно-лиственного многоголосия, как в тяжёлую истому летнего воздуха, как в вешний крылато-ручьистый отзвук, я всматриваюсь, чтобы обрести своё отражение на стёклах твоих мимолетных...

Любовь - это огонь
Не перекрывай воздух
Если зажмешь свободу в любимом,
Огонь задохнется в нем и умрет,
Останется густая горечь обиды
На себя, на весь мир
Ведь было счастье,
Было все,
Но,
Остался уголёчек
Подуй нежно на него,
Уголек разгорится и спасет
Вашу Любовь

Свобода – это воздух,
А любовь – это пламя
Огонь вспыхнет,
И загудит Любовь – полет
Ты это все помнишь,
Ты это все знаешь
Не зажимай Волю –
Цветок расцветет

В час истомы
В час закатный
Тихо за околицей
Что ж ты ищешь, друг сохатый?
Через чащу ломишься

Солнце красное садится
Птицы успокоились
Воздух теплый
Воздух зыбкий
Вроде Небу молится

В час истомы
В час закатный
Тихо за околицей
Я стою счастливо-святый
Жду тебя с гармонией

Вместе славно посидети
Посидеть на бревнышке
Вместе славно песню пети
Песню спеть на солнышке

6 (Прохлада)
Утренняя летняя прохлада, врывающаяся в приоткрытую дверь, обволакивает повисшую в уголках губ тишину.
Змейкой взгляда скольжу по стеклянной плоскости окна –
в размеренном ритме пустого сердца одиноко плещутся ветви старой груши, путаясь грузными басистыми ветвями в прозрачной вязи расплывчатого ветерка. Струны мысли, разжатые смертельной усталостью, плавно дрожат в свободном течении приглушенного монолога. По-одиночке люди слабы, но, только в одиночестве человек и может черпать...

Зачатый в утробе неведения, выношенный на руках самообмана,
в заблуждении, черпающий оправдание собственной жизни,
и согревающий эфемерную мысль мнимого превосходства,
лилия грудничковой мудрости, уже полная самолюбования,
стыдливо пробивающаяся сквозь мутную воду царственной лжи,
твоя истина, хранящая девственность от посторонних глаз это –

философ, боготворящий стены родного храма,
поэт, снимающий шляпу перед выпивкой, женщинами,
втягивающий в прокуренные лёгкие
бездомный...

Была для человека домом.
Родным и добрым другом нам:
Даров бескрайние просторы,
Защита, воздух и вода…
Вскормила. Только людям стало
Всей щедрости природной мало –
Своих отца и мать забыв,
В войну решили с ней вступить!
Мы – воры, нам хотелось больше:
Леса срубались, таял лёд,
Зверей всё меньше, воздух мрёт –
Земля терпеть не может дольше…
Коль ты не спас великий свет,
Ты не разумен, человек!