Возбуждение

Сладкое, нежное зелье августа
капает на язык тела
возбужденной природы.
Мышцы земли пьянит волною тепла.
Небо разжалось
лимонным, спелым
вулканом.
Золотым половодьем
дышит
вечно зеленое сердце лета.
Посмотри,
как вновь
души красота
сливается тождеством света
с нишей
любви
в палящей раскраске цветов.

Она играла в воллейбол, на пляже поведясь,
С подругами шальными, восторженно смеясь.
Спортивное бикини скрывать не хочет тела,
Да и зачем, когда жара и возбужденье лета?
Приём мяча нагнувшись ждёт, подав свой зад назад,
Округлость ягодиц и бёдер недремлющий покат,
Ложбинка твёрдых грудей, сосков холмы крутые,
Броском неспешным ловит и вверх пускает мяч.

Она обнажалась, срывая одежды,
Нелепейшей страсти, и странной надежды,
Желая Вам душу свою показать,
Пред этой толпой обнажалась опять.

И молча смотрели чужие мужчины,
И не было более странной картины.
Чем эти, летящие прочь покрывала,
Со смехом немым всю одежду срывала,

Швыряла толпе дорогие наряды,
О дивная осень - пора листопада,
Кружились, кружились листы золотые,
И девы смотрели, о чем-то грустили.

И контуры -вдруг нагота проступила,
И замерли все, и толпа отступила,
А...

Точка тишины

Путешествия.
Старый развратник Париж.
Кричащий Нью-Йорк.
Плачущий Иерусалим.
Прокуренный Амстердам.
На паутине карты,
Весточкой
В углу памяти,
Тихая гавань сердца –
Дворовые сливы, крапива,
Пыльные ставни,
И мирные
Сны стариков.
Время любовников

Голод.
Руки горят ожиданием прикосновенья
К возбужденному нерву кожи.
Вены
Прорывают блокаду тела.
Солнце причалило в сон.
Пора беззаботных блудниц
Печатает знаки любви.
Направление – взаперти

Перепутанные цели...

…запах яблок.
Грязный фарфор дождливого неба.
Затмение вечера сквозняком.
Беспорядок
Летних шумов
В беседах
Листвы….
…дико хочется меда
И теплого пирога.
На взводе
Приступ ночи,
Толщина сновидений,
Черные цветы
Взгляда
И подводная слабость тела.
Обесточенная
Мысль
Спешит в закрома
Звездного неба.
Гобелены мечты…
…распускается фиалкой
Чистота лазурных снов.
Ты ушла в ночных капризах
Поздней ласточкой огня,
Мне оставив сладкий привкус
Этих утренних цветов…
…душная...

Сливаясь с языками вечернего пламени
памятью о тебе,
извиваюсь лозой желания,
стреляющей в слабость фантазий.

Наркотическим прибоем Киприды
умываю в огне
пьянящие краски
твоего возбужденья.

Моя рука
гладит твое отраженье
в зеркале сердца.

Иди
на восход моих снов
из далека.

Тихо плавает лунный челн
в черном сгустке ночи.
Помолчим,
пробираясь глазами в серебряный дым
звездной пшеницы.
Твои руки ищут
близость огня.
Меня
раздевают
поцелуи теплого ветра
с твоих берегов.
Прощание с летом.
Тени свисают
возбужденьем распутной листвы.
Не спи,
когда рядом.
цветы
прикосновений магии ночи.
Многоточье
дыханья
снова
уводит в край дозволений
всему.
Веление
сердца
прорывается медом.

Филистимлянин, Израиля враг,
С набитой ранее физиономией,
Сидел бы тихо при своих делах
В пределах отведённой автономии...

Не выполнил народ священный знак,
Не перебил всех местных при нашествии,
И вот теперь потомкам тех вояк
Расхлёбывай печальные последствия.

(Вот то ли дело бледнолицый брат,
Аборигенов истребил как нацию.
Играет в краснокожих детвора,
А взрослые индейцы в резервации.)

Филистимляне снова на войну
С Израильтянами пошли, как ранее.
Встать в позу Самуил не...

Пусть накипью струится ночь немая,
я разорву молчание восходом чутких губ.
Пусть грязным снегом плачет зимний берег,
я радостью прольюсь из плоти жарки рук.
Пусть задохнется нежным лаем
пульс и распускает пьяный веер
дыхание, растерзанного в культ…
Допью до точки, нервом дна узнаю,
в союзе твоих возбужденных глаз
любви единой путь,
прекрасной смертью собственного тела.

Обостренность обонянья возникеат не всегда,
Лишь прекрасные созданья его будят без труда.
Когда только прикоснешься к волосам ее щекой,
То внезапно обольешься ее запахов рекой.

Нежный аромат цветенья, молодости элексир...
И внезапность возбужденья твой пронизывает мир...
Ты не в силах удержаться, красотой ее пленен,
К ней ты хочешь прикасаться, сладкой негой опьянен...