Воз

Законно и незаконнорождённым, а вася, хохол,
говорил, что чей бы бычок не стрибал, а телёно-
чек наш, а петручио, вторил ему, повторяя: «с
нами значить наше», а татиана, как бы, между
прочим, что в войну и хлебом делились, была к-
расивая очень, (в отсутствии мужа, частенько,
залёживался, после гулянки в луже), короче, бы-
ли серьёзны или веселились, (слезились) и не
поймёшь, «а я, слушал баха, рисовал, писал тек-
сты, время от времени терял память и зрение,
подвергался...

Без начала, без конца, он игрок, а не играет,
(врёт, всё песни распевает), без соратников?
один? сам себе он господин? он как волк, его
изнанки, перевёртыш и фантом, он химера, он
как слон и мангуст и хорь, куница, новый, стар-
ый, «кукрыникса» (дыры прежние у нас?), не
спешит, кричит атас, не торопит и не ищет ....
не один, он в поле воин, без прострации и ш
ока, он успел, он был жестоким, добр, как все
он, опоздал, припозднился, всех догнал/дост
ал, времени, пространства сон, он...

Видим отражённый свет, от поверхностей,
концентраций масс, энергий и времени,
но стоит выключить свет, всё на ощупь, и
слух обостриться, стократно, сумерки чёр-
но-белая блажь, во главу, вдруг огонёк, кр
асножёлтый оранж, пенье цикад, ночь отп
ад, места хватит тебе, если кто-то не въедет
не сомнёт твою грудь, центробежная сила
в основу? стремленье? и узоры родятся, на
стекле, там мороз, что извне, изначально,
экспрессии звуки, впечатления миг, ты зат-
их, (ты в разлуке с собой...

Не порхать, не летать, ничего не осталось
"Ах, какая у меня к тебе жалость,- говорил,
бабочке, энтомолог, - вот такое брат дель-
це". Иглой протыкал, очередное тельце, р
азмазывая её сок, большой и тяжёлой, но-
чной и летней, что может быть и заветней,
сокровенней, оставить себе на память, кр
асок, пляску, закваску чувств, смеясь, пря-
мо, в большие её глаза, без отражений и
без изумрудных зеркал, влага слёз, не да
ст ей засохнуть так быстро, не стоит даже
пытаться, стечение всех...

Который день ни просини
на мрачном небе.
Остатки осени
в моей судьбе.
Как будто гость непрошенный
в холодном склепе,
И будто воз вины
добыл себе.

Это осень колдует,
Ворожит неустанно.
И под воинской сбруей
Холода, холода.
Заклинёт, зачарует
Золотою усладой.
Между тишью и бурей
Пьяной грусти страда.

Опять дожди набросили
плащи на плечи.
И стеллит простыни
окрест листва.
И из тоски не выбраться
В небесной течи,
И с осенью родства
Архив листать.

Это осень колдует...

Я устал эту ношу по жизни нести,
я не грузчик и,даже,не воин,
сколько раз мне преграды являлись в пути,
бросить груз был,однако,не волен.

Ранним утром,едва раскрывая глаза,,
я себя обрекаю на муки,
и тащу это воз от темна до темна,
чтобы только не сдохнуть от скуки.

Я не верю в посмертное счастье Его,
пока жив мне земное дороже,
хоть порой приходилось совсем не легко,
пусть я стар и устал, ну и что же?

И спасибо судьбе, что тащила меня,
за собой оставляя могилы,
я прошел...

Однажды,в студёную зимнюю пору,
Я из лесу вышел;был сильный мороз.
Гляжу поднимаются медленно в гору
Родные,везущие хворосту воз.
Я,шествуя важно,в спокойствии чинном,
Приветствовал старых почтенных людей:
-Здоров ли старик и здорова ль старушка?
-От куда здоровье? Достала одышка,
Да и ревматизм уж пробрал до костей.
Довольно,Ванюша,гулял ты не мало,
Пора за работу родной!
А ты и сейчас как бывало
Резвишься и бегаешь как заводной.
Осьмнадцать уже миновало!
-Тьфу,старые!-рыкнул...

В многой мудрости много радости –
Наслаждение в каждой малости
Без сомнения и усталости.

Глупо слёзы лить и печалится,
О былом жалеть, горько каяться.
Прошлый день уже не исправится.

Не прожить опять предыдущий миг.
Бесполезен стон, бесполезен крик.
Завершён этап. Не реви, мужик!

Не кори себя! Не вини других!
Впереди ещё много дней лихих,
Трудный жизни путь на своих двоих.

Так не стой столбом в грязной луже слёз!
Не ворчи на всех и не мучай мозг!
Прямо здесь оставь мрачных...

Смиряя неженскую злость,
Терзая пером промокашку,
Ты честно тянула свой воз,
Как лебедь упряжку.
Крутила свой круг суета.
А где она, жизни основа?
Уборка, стиранье, плита…
Ночное безумное слово.
Скрипел старомодный диван,
Качая ночами сыночка.
И рыночный белый кочан
Светился, как лучшая строчка.
Развеются пепел и дым
От встречи смешной и печальной.
Что было в тебе основным –
Останется маленькой тайной.
1980г.

Ну и всему виной эреб, (он мрак), из хаоса, брат
ночи, хоть выколи себе ты очи, ни зги, отец и
дню и смерти, возмездию и сну, вы мне поверь-
те, насильственной он смерти тоже оче, ну это
так за между прочем, злословие, раздор, всё по-
родил и сон и старость, и перевозчика устал-
ость и дружбу и любовь, судьбу и воздух, воз-
держанье и беду.
- Разнузданность и участь?
- Он. И пряху, пусть ткёт «прижизненну» (она),
тебе, рубаху.