Вовсе

Умеет мой хозяин жить.
А как он жрёт, а как он жрёт…
Его хоть впору выносить
Хвостом вперёд, хвостом вперёд.

Не пальцем деланный, небось,
Где скрасть – пронырливый хорёк.
Вот уж кому чужая кость
Не поперёк, не поперёк.

Хозяин мой не изувер,
Но лапу в пасть к нему не ложь!
Хоть вовсе он не бультерьер,
Но как похож, но как похож.

Всяк выбирает по себе.
Я выбрал и вовсю горжусь,
И чем короче моя цепь,
Тем ближе я к ботинку жмусь.

Грех на хозяина роптать,
Пойду-ка лучше я...

Я не вою от тоски на луну,
Не пытаюсь вены вскрыть себе ножом,
Но никак я не пойму, почему
Одиноким Волком быть мне хорошо.

Я сжимаю острый Меч свой в руках,
И кручусь вовсю, как белка в колесе.
А вокруг меня кипит карабах:
И стреляют, и грызутся тут все.

А когда настанет время моё,
Кто помянет Одинокого Волчка?
Над могилою моей кто споёт?
Этого не знаю я пока.

Эх, Волчица, ты из Стаи одна
Вспоминать не перестанешь обо мне!
Ты пришла ко мне из странного сна...
Может быть...

Никто не знает где вообще,
Но жил, да был старик Кощей
Тварь любая: божья ль, нет
Правдой служит много лет

У Кощея в государстве
Он один сидит на царстве.
Только царь-то, было встарь,
Еще звался государь,
А в сегодняшний момент
Он зовется президент.
И когда бывает скучно
Он зовет своих подручных:
Мол, потеште-ка меня,
Нынче, прям, в теченье дня
Нечисть, дует в три дуды,
Кто туда, а кто сюды
А Кощей сидит и бдит,
Кто в дуду не так дудит...
И однажды приключилось
Ноту Черт...

К ТЕМЕ:

Давно пора не думать о пустом,
И о порожнем.
Мы Землю мучаем, по щупальцам дорог,
Уйти не сможем.

Ну что поделать, вот они стихи:
Иль сон кромешный
Иль сон во сне
Иль вакуум обид
Иль червь пельменный.
АКТ ПЕРВЫЙ:

Миша: Вернёмся ближе к месту наших встреч
Бобруйск, квартира
Поведаю, в окрестности введу, доверюсь…
Славик: Мило!

Миша: Ведь даже если скрыт от взоров гад
Ползуч, извилист
Он сам себя сожрёт изголодав
Хвост запрокинув.

Крутясь волчком...

Танец
Острие ножа рисует схему
Палец
Мелкой дрожью смыслом наполняет,
Схему
Нарисованную красной краской
Снова
Не могу отнять его от тела,
Боже
Неужели жить мне надоело?
Может
Не во мне тут вовсе дело?
Больно
Оставаться снова "левым",
Странно
Кусок стали - мыслей продолженье,
Дальше
Продолжаю вглубь его движенье.

Тихо
Каплей падают мгновенья жизни
Снова
Разум на охоту вышел
Рыщет
Жертву новую для своих пальцев
Каплей
На ноже его остаться
Страшно
Нам бывает снова не...

Терпеть печали и тоски
он никогда не мог,
и в кабаки и в бардаки
шел, не желея ног.
Подобно каждому из нас
Посачковать был рад,
но исполнял любой приказ,
поскольку был солдат.
Любил пожрать когда дадут,
Хоть десять раз на дню.
И слабо верил в Божий Суд,
И прочую фигню.
Готов был до зари вставать,
Шагать сквозь дождь и тьму,
Но не хотел он убивать.
Кто знает почему?
И в день, когда велел старлей*:
«Стреляйте по врагу!»,
в прицеле видя лишь детей
сказал он: «Не могу!»
А то...

Ох, как хочется многих вещей -
Разбегаются глазки в стороны:
То налево, где покрасивей,

То вовсе везде без разбора.

От соблазнов не убежишь -
Они сидят, притаившись, как воры:
Только повод им дай, отвернись,
Сразу когти впивают в горло.

Разорвут, не щадя одежд,
Выпьют соки, сделав нежным,
Восстановишься - снова они -
Ты их прочь от себя гони!

Перекинься вниманием в небо,
Может там лучше, чем здесь:
Трансформация сексуальности в веру -
Творческий процесс и есть.

"бесподобно!" - кричали хорьки: сен-дени
над площадною ветошью всперил огни
и, меняя рубли на трущобные дни,
от корней мандрагоры пьянели хорьки:

парадиз разукрасила ткань на века
но шелков не хватило тогда, и пока
хромоного стаккато стучит гопака -
всё порочит почётное имя хорька!

чтобы образ единый хорьку породить,
нужно фото, и, как километры в пути,
намотать на сознание гения нить -
гениальный шедевр в шагах девяти:

надо б бродского малость такого
и вселенского разума...

Упала с сердца горечь расставанья.
Как жаль: уже привыкла я к тоске.
Привыкла и к пульсации в виске,
И к иллюзорной муке ожиданья.

Но снова солнце, снова -как вчера -
Обыденные, будничные грезы:
Доносится веселье со двора,
Шумят в бору пугливые березы,

Друзья вокруг смеются и шалят -
Родные, как их долго не хватало:
Они горды, что я опять восстала,
И за ошибки вовсе не бранят.

Но в полночь, в ярко-звездную метель,
Когда Луна выходит в обозренье,
И я одна, оставшись в озаренье...

Сомы, как бревна, плывут качаясь,
Их туши всюду видны в воде,
Над ними в небе белеют чайки,
И сушит солнце траву везде.

Подсолнух черный, совсем поспел он,
Его собратьев стоят поля,
И помидоров подолы полны,
Они красивы как - никогда.

Стоит палатка, стоит шалашик,
Костер пылает на берегу,
Один купальник, какой там плащик,
И я себя лишь и берегу.

Мужчина мощный, весьма спортивный,
Колдует снова над тем костром,
И мысли вовсе не позитивны,
И он как пьяный, в нем будто ром...