Восточные формы

Великой Армады потрёпанный стяг
Давно не пугает корсаров,
Мне дома не спится, мне лучше в гостях –
В притонах ночных и на палубах яхт,
На шумных восточных базарах.

Круизные рейсы тщеславию льстят,
Комфортность романтику душит,
Технарь расквитался за Бруно стократ,
Но за борт швырнул, как ненужных котят,
Прогресс не принявшие души.

Водой из сифона восторг не залить,
От рома безумствует пламя,
Иду из Сиднея в Персидский залив –
Туда, где за нефть отдают корабли,
Со мною Нептун...

Тебя я больше всех сейчас хочу.
Ты видишь, я об этом не молчу.
Ты самая прекрасная на свете!
И я об этом, милая, кричу!

Сергей Прилуцкий, 03.05.2012, Алатырь

В чужом я сердце царь, в своём же лишь скиталец,
То раб своей души, а то на миг повстанец,
А то и лживых уст беспечный самозванец
И в доску свой я, лишь среди беспутных пьяниц.
-
Сергей Прилуцкий, 03.05.2012, Алатырь

Уже не ночь, ещё не день,
Уже не тьма, ещё не свет.
Миг предрассветный — ночи тень,
Он в утро новое билет.

Тьму размывает, прийдя свет,
И станет серым мир Земной.
И у предметов формы нет,
И воздух пепельно-седой.

День пролетит и за закатом,
Миг перед ночью в мир прийдёт.
И станет серым всё обратно,
В том миге света тень живёт.

Миг предрассветный — дня рождение,
Миг за закатом — в ночь уход.
Они похожи — в них сомнение,
Народ их — сумерки зовёт.

Они размыты — тьма и свет...

А звёзды капают сурьмой,
под молибденовой луной,
в кристальный кварц реки.

На эбонитовых ветвях
клубится цинковый туман;
экслибрис следа моего
сокрыло в брильянтин
ночного света.

У акватории ночной,
как арабеска – знак бемоль
в глазури глаз печальных.

Тахикардия ветра, в даль,
слова несёт, дыханья шаль
на пульсе цефеид.

Ночь хризантемой расцвела,
как grazioso, как мила
дриад игра, и болеро
травы в ногах усталых.

Я ликтор тени, я схоласт
дорог из яшмы, свистопляс...

Она прошла далеко,
Она прошла укромной
Походочкой высокой
Для неги сладкой, дремной.

При рельсах осиянных
Полуночной луной
В сапожках долгожданных
Она пошла со мной.

И в доме среднерусском
Скрипучем и пустом
Нездешней павой в узком
Жакете входит в дом.

Березовым монисто
Сверкало в сентябре
Как лик луны сребристый
На бархатном бедре.

И кружевные дали
Вдруг ослепляли близь -
И зайчики мелькали
В глазах как кошке «Брысь!»

И длился, длился, длился...

Человек, способен оценить не только время, в ко-
тором живёт, но и пространство, тем более, что
это одно и то же, ну и что же, ничего, так, просто,
а леонардо, знал, что ость он, догадывался, и Бог
жив и автор, и человек, вот как, навек, на.., не по-
сылай меня, деление условно, и естественно, как
ступени, лестницы, какую любишь, последнюю,
а ты, а я всех, давали жару, копоти, о чём ты ми-
лай, о похоти, а причём тут мышление, а как же,
каждому, своё мнение, а как же кризисы да...

В миг усталости безмерной,
В миг когда уже нет сил.
Друг поможет всегда верный,
Пусть об этом не просил.

Раскидала нас по свету,
Разбросала судьба нас.
Он в краю Восточном где-то,
А я — в Западном сейчас.

У него давно день ясный,
У меня — ночь из окна.
Я ему желаю счастья,
А себе — покой и сна.

Не хватает мне здесь друга,
Мог он всё понять без слов.
Протянуть навстречу руку,
Был всегда он мне готов.

В миг усталости безмерной,
Друга вспомнив, вдруг ожил.
Дружбой он своей...

И как-то нежностью так сладко
Тихонько шепчется в груди--
Давай помажем на тетрадке
Восточной сладости любви.

Монисты древности оденем,
Из сказки-- тысяча ночей--
Войдём в незапертые двери
Восторга ласковых очей.

И нежным шёпотом прибоя
В разливы будущего дня
На танец истиной свободы
Прольётся утренней заря.

Не кори, что порой я задумчива и молчалива.
Отпусти погрустить - ненадолго и недалеко.
Мне бы только взглянуть на закат у родного залива,
И в ромашки упав, аромат их вдохнуть глубоко...

Мне бы только туда - с тёплым ветром восточно-попутным -
К дорогому крыльцу, где ждала меня мама не раз,
постоять у окна, где сирень расцвела перламутром...
Отпусти в одиночество, мне это нужно сейчас...

Снова дождь моросит...Ну а слёзы, так это от счастья!.
Всё проходит. Пройдёт даже этот...