Восстание былого

Пока пинком нас не торопит смерть,
Чуть можно задержаться на проходе.
Полезно оглянувшись посмотреть,
Как человечество свой путь проходит.
Всё в неолите было здоровей
И жили на Земле той исполины,
Любившие красавиц дочерей.
Глаза-маслины, их прямые спины -
Доподлинная гордость Палестины.

Любви прекрасной сказочной своей
Плоды несли они, как дичь на блюде.
Бог издревле приметил тех людей,
То были славные, большие люди.
Но незаметно, впрочем, как всегда,
Где было пусто, вдруг...

Он был красивый армянин,
Интеллигентный, чуткий, мудрый,
Но август горький как хинин,
Ворвался в жизнь к нам сыном блудным.
Бригада опытных врачей,
Исполнив долг, стремилась к дому,
А следом двое лихачей
Неслись гулять по Левбердону.
Вдруг ошарашил визг сирен-
Толпа людей, гора металла
И чья-то сломанная тень
У бровки руки разметала.
Врач, если он конечно врач.
Не притворится крепко спящим,
Напрягся весь, трубит трубач
Сигнал на помощь пострадавшим.
Где в этот день Ментов...

Как хотел я жить на юге
В знойных гроздьях винограда ,
И с тобой лежать на луге
И так мне была б ты рада …

Предавались бы веселью ,
Целомудренным бы ласкам ,
А любовь была бы целью
И закончили бы пляской …

А что это было--
Виденье иль сон?
Не спрошеным видом
Нажал на клаксон.
А что это было...
Устали глаза
Смотреть в изумленьи
Зеркал--на себя.
И что это было?
Сквозняк пролетел,
И скрылся из виду...
Зачем? Так хотел...

«Оглянись, оглянись, Суламита!
Это я, царь, возлюбленный твой.
Не в пример ты другим знаменита,
Чтоб так просто вертеть головой.

Твои ноги в сандалиях гладки,
Их, увидев, нельзя не воспеть.
Округления бёдер, лопатки –
Ожерелья единого цепь.

Словно круглая чаша живот твой
С ароматным и терпким вином.
Тот, кто пьёт больше меры и квоты,
Заполучит похмельный синдром.

Твоё чрево, что ворох пшеницы
Среди лилий, и твой водоём,
Как ночлег пролетающей птице,
Отмахавшей сто вёрст...

Одна война
Сменяется другою,
Вторая, третья - чехарда,
Как шахматы с собою.
Крик матерей
В застенках былой славы,
Проклятья, слезы дочерей
Над флагом той державы.
И льется кровь,
Стирая гарнь народов,
Опять она течет, и вновь,
Не различая рода.
И веры той,
Которую пред смертью
Не различает громобой,
В войну вы хоть поверте!
Немало зла
Для всех сторон приносит,
Война. Как было раньше, шла,
Так и сейчас, всех косит!
И сыновей,
Что в жизни не видали,
Отцов, сестер и матерей...

В круглой башне он был заточён.
На больной спотыкался ноге.
Кардиналом он не был прощён.
Оскорбленьем – клеймо на руке.

Через год не смирился. С зарёй
прилетала голубка к нему,
посвист лился весёлый, родной,
речь понятна ему одному.

Каждой ночью подтачивал цепь.
Крепь держала надёжно стена.
А задремлет, является степь,
прошлогодней весной сожжена.

Кардинал приходил иногда:
постоит, ухмыльнётся, уйдёт.
Во дворе – то прибьют колдуна,
то – разбойник скребёт эшафот.

Время шло...

Мы сегодня живём ужасно,
Кто - то скажет: - Так было всегда.
- Боже мой, как же вы несчастны,
Я скажу вам, как было всегда.

Всегда - солнце встаёт на востоке,
Всегда - месяц смотрелся в моря,
Всегда - ветер гулял на просторе,
Мыли землю дожди – всегда.

Раскрывались цветы на рассвете,
С гор бежала всегда река.
Лишь потом - появились люди,
Лишь теперь - наша жизнь не мила.

Я путь искал в пустыне снежной,
Я долго "бычил" в Воркуте ,
Моя любовь была безбрежной ,
И страсти были ещё те ...

Так повстречаемся подруга ,
Ушедших дней моих во мрак ,
В тебе нашёл себе я друга
И не продам я за пятак ...

Любовь свою я буду холить,
Любить я буду всё сильней ,
Мне не пристало не неволить -
Жизнь будет только веселей ...

Я уже не такой, что был прежде,
С глаз упала моих пелена.
Не сужу я людей по одежде,
За одеждой душа не видна.

И теперь я как раньше не жду,
Что поймут люди верно меня.
Что судьбой мне дано на роду,
Проживу до последнего дня.

Понял я, что мир может быть злым,
И что лгут иногда, обещая.
Что в любой стране плохо чужим,
Что нельзя жить всю жизнь убегая.

От себя и судьбы не сбежать,
Что дано нам — то с нами и будет.
Бесполезно себе в жизни врать,
О себе правду знают ВСЮ, люди...