Воспоминания

Ушла ты куда,
Страна моя детства?
Лишь эхо синкоп
Трамвайных путей,
Булыжных дорог,
Не сдвинутых с сердца,
Мне в спину глядели
Глаза фонарей,

И лип стройных ряд
Тверской и Тишинки,
Арбатский наряд –
Старинный уют!
Фальцетом пропели
Года-лебединки!
Куда улетели?
И где ваш приют?

15.05.2009.

Время не остановить

Луч нельзя поймать

А сердце хочет любить

А душа хочет играть

А помнишь бегали по пляжу?
А помнишь ночь на берегу?
А знаешь,что я ощущаю
Когда в глаза твои гляжу?
А знаешь..чувства эти,наши
Я как зеницу берегу!
Томления,грусть,тревогу даже
Ну и волнения в груди
Я часто думаю"что дальше?
И что же ждет нас впереди?"

Тяжело больной человек лежит в убогом парижском отеле,
свободно импровизируя на тему своей эпитафии; на жёлтых обоях
тает ноябрьский пот, играя забвением нового имени,
словно лёгкой иронией смерти, порождающей тотчас легенды.
Под тяжестью собственного дыхания английский бред
перемешивается с французской картавостью, дрожащие пальцы свечи
капают воском на одеяло; благословляющее крёстное знамение,
распятие на губах, капельки миры на глазах и ладонях;
смертельный холод пробирается в...

Смерть солдата. Мы должны помнить!
Аким вернулся, комиссован
По ранению. Нога болит,
Спать не даёт и Казахстан,
Где в ссылке сёстры, мать,

Отца, он не застал, расстрелян.
Пришёл герой, награды ищут
Где-то по дорогам. Кавказа перевал,
Аким в засаде и немцев не пустил!

Он пулемёт, «игрушку» на плечах
Носил, красив и ладен, широк в плечах!
А немцы напирают, приказ, не отступать,
И немца не пустить, горячий пулемёт,

Снег тает и шипит и по стволу стекает.
В ушах гул и...

Такая зима мне знакома
с далёких ребяческих дней:
на улице лучше, чем дома,
хотя в сорок раз холодней.

О, вотчина детства! безмерно
сияет она белизной.
И то не случайность, наверно,
что стужа мне ближе, чем зной.

О, вотчина детства! как в сказке
и мальчику лет десяти,
мне память вручает салазки
и в гору велит их везти.

И я, седовласый мужчина,
все годы собрав на возу,
на уровень детской вершины
салазки с годами везу.

И сердце стучит оголтело,
что я на вершине уже.
И...

Лишь потеряв, я понял, что нельзя
Нам было расставаться так надолго.
Летят снежинки - слёзы декабря -
Разбитые безмолвием осколки.

Всё облетело, нету ничего,
Одни воспоминания. И сердце, -
Как остриём пронзённое оно!
От сквозняка скрипит входная дверца.

Простите, что я Вас не удержал,
Не вымолил, тогда ещё, прощенья,
Не понял, что единственный мой дар
Теряю, уходя в своё забвенье.

Как трудно мне сейчас на свете жить
И в одиночестве сгорать переживая,
Что никогда уже не...

Все когда-нибудь кончается.
Исчезает, словно дым.
Как-то сложно получается
То, что кажется простым...
Счастье станет одиночеством,
Жизнь окажется пустой,
и ненужные пророчества -
словно выстрел холостой.

...В суетливом муравейнике
ярких улиц, площадей,
озорства и счастья пленники,
плыли тысячи людей.
То, что раньше было дорого,
То, что раньше ты любил,
Завтра станет черном городом
без надгробий и могил.
И она, твоя желанная,
что любимою ты звал,
завтра станет вдруг...

1
Дней несколько прошло, незримо,
ведь не случилось ничего,
что стало бы, народу, чтимо,
да и приметно, оттого…,
а вот Покровское, лишь скукой
( к однообразной прозе, мукой ),
толкало, словно в забытьё,
всех обитателей, житьё…,
где Троекуров, ежедневно,
в раж, на охоту выезжал;
а Машу, тешил свой вокал
( звучащий, в неге, задушевно ),
к её прогулкам, тишь где, мглой,
влекла ко чтению, порой…
2
Но музыкальные уроки
её прельщали, боле, слух,
где сердца собственного, сроки...

Не ищет сердце перемен -
Оно так рано поседело,
Когда узнало, что всё - тлен -
Страстям и радостям взамен...,
Стучит теперь оно несмело -

А ведь когда-то громко пело.

Всё чаще посещает грусть,
Когда в смысл жизни я вникаю,
И вспомнив прошлый жизни путь,
Я долго не могу заснуть -
Былое счастье, вспоминая -

Огонь душевный усмиряю.

Проникнуть с верой, в жизни суть,
Живу, надежде доверяя.
Что вновь, начав счастливый путь -
Смогу над суетой вспорхнуть.
Свои невзгоды, забывая...